Меч космонавта, или Сказ об украденном времени
Шрифт:
Впрочем, сей срок потрачен был с толком на утихомиривание противоборствующих сторон, ведь от войны устали все, и рейдеры, и холодильщики, и зеленщики. Да и ожидаемый набег разбойной орды хана Тулея способствовал объединению. Порешили положиться на решение Земского собора, коего созвали по примеру Руси Лесной доуральской, где такоже люди русского племени живут.
Собор Земский и был созван около стен полуразрушенного Детинца. Здесь вожди зеленщиков оказались более расторопными, давая выборным от черни по полтине за правильное употребление голоса, отчего они были рады стараться за государыню
Впрочем все выборные и без полтины желали избрать Катерину на царство, отчего, устыдившись и как встарь перекрестившись, вернули деньги обратно, в суму Игната, — успели уже узнать, что она и умом быстра, и сердцем щедра, и в правлении своем склонна придерживаться добрых обычаев, откликается доверием на доверие, при том решительна и справедлива, за пакость, измену и трусость покарает сурово. Кроме того и лицом, и голосом зело красива.
Уже вечером того дня новый ревнитель древесной веры Добродей хотел было помазать лоб царицы соком дерева жизни. Но она легко отклонила его руку, перекрестилась по-старинному и пошла к народу, который приветствовал ее явление на Дворцовой площади криками «Здрав буди», «Многие лета», «Любо» и бросанием шапок. И радостью наполнились сердца собравшихся, когда услыхали обещание венценосицы не утруждать службами и повинностями сверх необходимой меры, но при том защитить люд теменский от вражеских посягновений.
Далее случилось всякое: и очередное размножение воров и татей, и увеличение податей, и мятежные замыслы некоторых вельмож из Тайного Совета, и притеснение народа со стороны мэринов и бояр с сенаторами, и даже опалы и казни, после того как некоторые вотчинники забыли об отечестве во время прихода ордынцев. Однако лицом приятным и голосом красивым вседва умела царицы добиться успокоения возмущенного народа и проникновенным словом соединяла людей во имя общей цели, а мэринов продажных поменяла на старост, избираемых крестьянами и посадскими людьми из числа своих.
Уже из доуральских и дальнесибирских земель выслали гонцов, кои пробрались и продрались сквозь дебри техноплесневые и засады степные. Пришли послы от царя Александра IV и Земского собора, что на Москве, и от великого князя Киевского, и от князя Минско-Полоцкого, и от Правителя Иркутского, и от Атамана Амурского, требуя от Катерины принять скипетр и от их державы, стать государыней всея Руси, и Великая, и Малая, и Белая, и Темная, и Дальняя, да и покончить с периодом раздробленности удельной, с эпохой феодальной мрачной. Да и объединиться прежде, чем ерманцы, франкыстанцы и америкакесы соединятся в свое НАТО. Услышали гонцы от царицы Екатерины III желанные слова, что древесная вера больше не религия государственная, а обычная себе секта, а люди теменские, как и встарь, желают верить и молиться по-православному, поскольку и они — русского корня.
Однако не знали, не ведали теменские люди, а уж тем более гонцы из разных русских земель, что творится на душе у царицы. Не властью тяготилась она. Хотя Фома вскоре после победы исчез, ей удавалось правильно употреблять царскую власть, тем более, что постоянно рылась она в залежах исторических и антропологических сведений, прихваченных из Космики на мемокристаллах. Тосковала она по дочке, но и с Соней нередко получалось перемолвится словечком с помощью защищенного канала связи (кое-кто из Технокома пособлял ей остаться незамеченной для надзирающих органов Космики, которым вряд ли бы понравилась старательница на посту земной царицы).
Главная тягость душевная заключалась в ином — Катерина почувствовала, что понесла. (Аппаратура, имевшаяся в одном из тайников президента Фискалия, позволила определить не только факт беременности, но даже пол эмбриона и его генетическую карту.)
Марк-27 не являлся отцом царевича, так же как и Фома, да, собственно, по времени зачатия оные не могли им стать. И напрашивалось такое умозаключение: отцом был Плазмонт, сатурнианский демон, овладевший Мариной-Катериной в виде воина Скрина. Не заставила она себя избавиться от ребенка, тем более, что и самое тщательное сканирование не обнаруживало в ней присутствия хроноплазмы, ни в очаговом, ни в диффузном виде. Да и генетическая карта будущего царевича не показывала присутствия чего-либо нечеловеческого. Однако насколько велика была опасность в случае ошибки! Изнемогла Катерина от тяжелых дум.
Однажды царица проплакала полночи из-за душевного изнурения, и задремала только к утру. А едва открыла глаза, поняла, что ей помешал свет. Оный приходил не из окна. Темень лишь слегка проряжалась готовящимся взойти Сварогом. Свет стоял облаком возле кровати. Царица откинула полог и увидела Ботаника. Она зараз поняла, что к ней явился Учитель — не только по сходству с имевшимися каноническими образами, но и по источаемой им мудрости, которую не отягощало никакое лукавство.
— Ты мучаешься, дочь моя, и я не мог пройти мимо, — молвил он.
— Ты поможешь мне, Учитель, хотя я и отставила ревнителей твоей веры от постов и кормушек?
— Что отставила, то и правильно сделала, истекло их время. Но только ты сама сможешь помочь себе, — кротко ответствовал он, и царица со вздохом сожаления откинулась снова на подушки.
— Возлюби себя, дочь моя, — напомнил Ботаник. — Человек не нуждается ни в покое, ни в мире, толико в любви к самому себе.
И тут государыня наконец поняла, что имеет в виду Учитель Жизни.
— Я оставлю ребенка.
— Ты права, Катюша. По роду и плоти своей он человек, а какова будет душа его, зависит от того, что ты дашь ему, что призовешь. Запомни, твое дитя — это ты, лучшая твоя часть, потому что оно еще не разучилось любить себя.
— Но я же царица. Что я скажу народу и гонцам из земель русских? У цариц дети не появляются с бухты барахты, государыня — это не крестьянка, которую может обрюхатить у колодца любой воин, остановившийся, чтобы напоить коня.
— Поскорее заведи себе мужа, лучше старичка Александра IV, иже не будет досаждать тебе своими любовными домогательствами, заодно и уния случится. Настанет времечко, едва народ придет к мысли, что детище твое зачато с помощью небесной силы.
Царица вздрогнула, предощущая величие грядущих испытаний.
— Какую судьбу ты ему определяешь?
— Судьбу и долю великого воина, который силой оружия искоренит очевидное зло и создаст империю Срединного Пути как на Земле, от Атлантического моря до Великого океана, так и в бездне, от Меркурия до Плутона.