Меч Лун
Шрифт:
— Например, как? — подобрался Фернадос.
Молодой саркессец досадливо поморщился.
— Не будем притворяться! Теперь остановить владельца Меча будет нелегко, возможно, его отец поможет нам в этом.
— Кое-кого судьба Герхарда ничему не научила. Вместо того чтобы поддержать Наследника Силы в борьбе с Тьмой, некто предпочитает строить против него козни!
— Меч Лун в руках Тьмы и мы должны предусмотреть…
— Это еще не факт!
— Фернадос прав, — пробормотала леди Верона, ей с ее талантом влиять на людей сегодня досталось больше других, — всякие выводы преждевременны. Мы не можем полагаться на слово слуг Родерика, а других свидетельств
— Получив Меч, слуги Тьмы не стали бы устраивать весь этот спектакль!
Карани звучно хлопнул по столу ладонью.
— Оставим препирательства! Гильдия обобщит имеющиеся сведения и вынесет решение.
В свое время.
Маги молча кивнули в знак согласия. Совет обсудил план отъезда графа Икторна и, в результате, в попутчики Фернадосу достался саркесский маг.
Теперь, наблюдая за пятеркой графских гвардейцев во главе с сержантом Дюроком, сопровождающих своего повелителя, маг пытался понять, насколько эскорт являлся защитой, а насколько — конвоем. Адепты определенно хотели видеть лорда Джеймса в Гильд-Холле. Темно-зеленые, с золотым вензелем Дома Икторнов, плащи гвардейцев терялись среди серых облачений Стражей.
Глава 6
В положение слуги есть свои преимущества: пока Ирвин и Жак чинно поглощали ужин за отдельным столиком, я успел завязать знакомства с дюжиной завсегдатаев Пьяного Кузнеца, выдать заготовленную заранее историю и выслушать большую часть местных сплетен. Мне сильно помогало близкое знакомство с отцовскими гвардейцами — большинство посетителей были солдатами местного гарнизона или возчиками недавно прибывшего обоза, доставившего в припасы и новости из Плавницы, волостного центра. Одно мне стало ясно сразу — самым страшным врагом гарнизона в Белокамье является скука. Свежие сплетни толковались на все лады, и я принял посильное участие в обсуждении.
На взгляд посвященного слухи были довольно зловещие, хотя говорившие, зачастую, не принимали их всерьез.
— Выкладывай! — потребовал Жак, едва мы остались наедине, Ирвину не удалось выдумать достойный предлог, чтобы заскочить к нам в комнату.
— Ну, все пересказывать я не буду, но помимо историй про свояков и своячениц есть нечто любопытное. Неделю назад в Плавницы приехали два мага. Два! И дюжина Стражей. Явление, по местным меркам, экстраординарное. А за месяц до этого ходили упорные слухи о появлении оборотня. Были жертвы, не столько, сколько от демона и, преимущественно, животные, но все же. Через два дня после приезда один из магов уехал (ночью, тайно) и увез старшего сына одного из местных баронов, Витала Тирсина. Юноша недавно вернулся домой откуда-то из Ункерта, где был на весенних празднествах вместе с некоторыми другими молодыми дворянами. Мнения разделились: то ли парень имел в Ункерте проблемы с законом, то ли маги пытаются его защитить от нечисти. Неясно только, чем занят оставшийся в городе маг и его Стражи. Что скажешь? Думаешь, стоит нам туда соваться?
Жак долго хмурился, потом спросил:
— И часто у них нежити?
— Насколько я понял — нет. Это первый серьезный случай за двадцать лет или около того. Люди в замешательстве и ищут виноватых. Мы там будем не очень хорошо смотреться.
— Теперь сворачивать поздно, да и глупо — только вызовем подозрения. Когда возвращается обоз?
— Завтра-послезавтра.
— Попробуем их обогнать. Придется потратиться на лошадей и фургон — авось продадут. Далеко не уходи, займись чисткой одежды, часа через два вернусь.
Я, со вздохом, повиновался. Страж энергично прогрохотал сапогами по лестнице и принялся громогласно выкликать хозяина. Несомненно, к вечеру у него будет фургон и столько лошадей, сколько он пожелает купить. С одеждой у меня получилось… не очень. Рубахи и носки унесла в стирку смешливая рыжеволосая служанка. С грехом пополам, я вытряхнул во дворе наши плащи и куртки, наладился было зашивать прореху на штанах, но крепко заснул в жестком дубовом кресле.
Маг Зеленой Гилдии мэтр Асторис попал в щекотливое положении, начав действовать прежде, чем удалось добиться поддержки шаренских властей в лице семерых вельмож, сидящих теперь перед ним вокруг накрытого алым бархатом стола. В итоге, ему приходилось оправдываться перед какими-то провинциальными баронами и отвечать на их идиотские вопросы. Присутствие епископа Плавницы никак не облегчало эту задачу, даже наоборот.
— Нет, святой отец, — голос Асториса был неизменно мягок и убедителен, — Молитва и святое причастие не помогут жертве «Волчьего когтя». Принявший в себя хотя бы частицу заклятья обречен.
— Должно быть какое-то средство! — упрямо твердил барон Тирсин.
Маг тяжело вздохнул и напомнил себе, как ревниво относится знать Шарены к вмешательству в свои дела со стороны северного соседа. Пусть Тирсины — не самое знатное семейство, но позволять себе раздражение он не вправе.
— Увы, никому в этом мире такое средство не известно. Именно этим «Волчий коготь» и знаменит. Заклятье овладевает жертвой медленно, но результат всегда один. И вы его видели.
Лорд Тирсин на мгновение закрыл глаз, и стали заметны глубокие морщины, пролегшие на его лице. Всего лишь неделю назад их не было. Маг посочувствовал ему в душе — потерять сына, столь жутким образом… Но барону следовало радоваться, что их вмешательство было своевременным, и прочие домочадцы не пострадали. В семье Тирсинов пятеро детей и трое из них — мальчики. Асторис старался не думать, что будет, если следующим окажется сын Роднега, единственный ребенок в семье.
— Проклятые вастаки! Давно пора гнать их взашей. Пусть друг друга травят в своих вонючих, задрипанных княжествах! — лорд Листрин был подавлен и зол, впрочем, как и все присутствующие. — Почему Гильдия не остановила мерзостное колдовство?
— Весенние празднества очень многолюдны, на них прибывает масса гостей. Мы обнаружили источник заразы почти мгновенно, но несколько человек уже успели пострадать. К сожалению, сокольничий вспомнил не всех, кто прикасался к птице, но Витала среди них не было. Это значит: есть еще один — как минимум, один — принявший на себя заклятье. Причем, близко знакомый с Виталом, такой, что мог общаться с ним в течении двух-трех минут после контакта с птицей. Мы должны найти его прежде, чем Зло овладеет им. Так мы спасем не тело, так хотя бы его душу и всех тех несчастных, которых он утянет за собой, став зверем.
Лорд Роднег нахмурился.
— И вы предлагаете только выжидать?
Хвала небесам, хоть этот со мной не спорит!
— Я могу почувствовать заклятье только в самом конце, когда времени почти не остается. Я вновь прошу прощения за свои действия, но они были вызваны крайней необходимостью.
Семеро блестящих шаренских вельмож подавленно молчали. Семеро молодых людей — кто из них чудовище? Все или один. Асторис не стал объяснять, что распознать само заклятие не в силах. Лишь когда оборотень предастся Тьме, отведав запретной плоти, он станет различим для мага. А значит, если наблюдательность изменит лордам — кто-то умрет. Да поможет им Бог.