Меч Лун

Сыромятникова Ирина Владимировна

— Защитные заклинания, — вздохнул маг. — Помощь Темного Адепта дает им огромные преимущества.

Икторн в упор посмотрел на нежитя, темная фигура беспокойно зашевелилась и канула в ночь.

— Ну, по крайней мере, они нас не трогают.

— Пока.

— М-да…

Фернадос закрыл глаза и постарался привести в порядок мысли, боль ослабла и почти не мешала думать.

— Вильяма похоронили?

— Да жив он, жив. Был здесь, но вчера его куда-то забрали.

У мага похолодело в груди.

— Нет! — Багровый туман снова застлал глаза, Фернадос

понял, что пытается встать и заставил себя расслабится. — Почему?! — душевная боль оказалась сильнее физической. — Он должен был умереть!

— Да ты что несешь?!

Маг поднял на Икторна помутившийся от горя взгляд:

— А ты знаешь, откуда берутся Дваждырожденные?

Лицо графа окаменело.

— Нет! Они не смогут…

— Они сделают это. Клятва Верности должна была защитить его от плена, — маг покачал головой, но боль уже не могла вернуть забытье. — Моей Силы не хватило на него.

Словно почуяв отчаяние людей, из мрака ночи возник Дваждырожденный, потом еще один.

— Может быть, он сможет убежать.

— Может быть.

Темнота с новой силой обступила пленников.

Глава 6

Сквозь ветки куста боярышника я пристально разглядывал обширную лесную прогалину, преграждающую мой безостановочный путь на север.

Не тронутая зверьем густая трава едва заметно покачивалась на ветру, высоко надо мной шелестели верхушки деревьев. Никаких странных запахов или звуков не было, но мне не нравился изумрудно-зеленый цвет травы — это в середине-то августа.

Вокруг стояла неестественная тишина — на второй день пути по Дебрям исчезли птицы, на четвертый — насекомые, а с ними и цветы. Следов мелкой лесной живности я не видел вообще.

Зато вчера я имел возможность познакомиться с уди-уди — странный шишковатый нарост на низкой ветви ели располагался прямо над тропой. Помня наставления мастера Гверена, я долго прикидывал, чем он может быть опасен и, на всякий случай, метнул в него сюрикен. Тошнотворная тварь шлепнулась прямо на тропинку, исходя зеленоватой сукровицей и конвульсивно засыпая лесную подстилку маленькими белыми иголочками. Я заставил себя дожидаться, пока не перестанет дрожать покрытый слизью хоботок, а лапки не сложатся, как у мертвого жука — мне нужно было забрать свой сюрикен, оставлять его посреди дороги было безумием.

Шесть дней назад Стражи оставили меня на опушке прозрачного березового леса, твердо заявили, что Дебри начинаются здесь и забрали с собой коня. Я пару минут обалдело разглядывал залитую солнцем рощу, зеленеющую густым подлеском и звенящую голосами птиц, потом пожал плечами и пошел вперед, стараясь держаться точно на север.

Надежных карт Дебрей не было ни у кого, но мастер Тан дал мне зарисовку с древнего атласа мира, где на обширных пространствах Западного материка еще значились Шариадор и Мимфати.

Конечно, Темные Века унесли с собой города и государства, но я имел основания считать, что длинные озера, тянущиеся параллельно Западному тракту, все еще представляют собой заметную преграду одинокому путнику. Я решил рискнуть и углубиться в лес на один-два дня пути, чтобы попытаться подойти к горам Серебряной Рупи с юго-востока, минуя болотистую Мимфийскую низменность.

Мне приходилось быть осторожным — если я заберу чуть западнее и проскочу скалистые отроги Рупи, меня занесет прямиком в северное глухоманье, куда годами не заходил ни один человек. К тому же, именно на западе располагались Заброшенные Города, про которые Гверен говорил слишком уж туманно…

Я размахнулся и швырнул в траву ломтик копченой колбасы. Он шлепнулся на самый зеленый участок прогалины. Именно на это я купил вчера банду гигантских муравьев, притаившуюся среди опавшей хвои — их выдал резкий запах. Если я когда-нибудь выйду отсюда, я стану настоящей ищейкой.

Ничто не шелохнулось. Мою подачку проигнорировали. Можно было обойти прогалину вокруг, но место было слишком хорошим для засады. Вот только откуда ждать беды?

Я покрепче сжал топор и осторожно шагнул под жаркие лучи полуденного солнца. До моих ноздрей донесся какой-то едва ощутимый запах.

За последние дни мой слух болезненно обострился, именно поэтому я сначала услышал, а потом увидел черное облако, поднявшееся из дальних кустов. Шершни!

Насекомые устремились ко мне, я напрягся, но бежать не спешил. Должно быть что-то еще. Гудящий рой почти настиг меня, но солнце сделало свое дело — черные трупики дождем зашуршали по траве.

Итак, мне следовало бежать сломя голову. Куда? В чащу или на поляну? Я наклонился и выковырял из земли кусок дерна. Трава как трава, только почва очень рассыпчатая. Аккуратно вернувшись под защиту кустов, я пошарил на земле — не так уж трудно набрать десяток шишек. В лесу все было тихо. И только этот запах…

На девятой шишке по траве прошла волна движения, дерн разорвался, зернистый песок вскипел от блестящих черных тел. Странный запах усилился. Через секунду трава вновь сомкнулась, и прогалина опять манила густой, нетронутой зеленью. Я уже перестал удивляться таким сюрпризам, кто-то за Гранью отличался скверным чувством юмора, как и намекал Гверен. Мне потребовалось полчаса, чтобы обойти прогалину по опушке, не вылезая на траву, но и не углубляясь в чащу. Входя в лес на северной стороне поляны, я заметил пару уди-уди и странный лиловый лишайник, свисающий с ветвей длинными бородами. Старательно обойдя и то, и другое я продолжил свой путь.

— Я думал, что в Ункерте такого не бывает! — казалось, Ирвин не может поверить услышанному.

— Никогда не было, — вздохнул пожилой маг, Эффин — Смотритель Дейбора. — Словно безумие какое-то! Верите ли — я в первый раз произнес заклинание Смирения для кого-то, кроме белых мышей. Кое у кого, вероятно, будет жуткая головная боль.

Мэтр Эффин покачал головой и отправился осматривать вверенный ему город, притихший после вчерашних волнений.

— Когда мы ехали в Сент-Арану, — припомнил Жак, — нам тоже пришлось бежать от толпы линчевателей, но это было в Сантарре.