Меч Лун
Шрифт:
Маг поудобней устроился на соломе.
— Значит, так: сегодня — отдыхаем. Возможно, завтра появятся какие-нибудь идеи, — и Фернадос решительно завернулся в одеяло.
Граф чувствовал приятное тепло и легкий шум в голове — и это после трех-то кружек. Должно быть, эти передряги его действительно измотали. Впервые в жизни он был не против хмельного забытья, возможности на пару часов забыть обо всем и обо всех. Сейчас — можно. Сегодня он не боялся, что его отравят или зарежут во сне — его жизнь важна для его врагов, пока.
Пока он не в силах ничего изменить. Ему никогда не
День за днем проходили, отмечаемые только раздачей еды и сменой факелов. По мнению Фернадоса, они сидели в этом подвале уже неделю, причем — ни малейшего намека на то, зачем их поволокли в такую даль, не было. Икторн сосредоточил внимание на охранниках — единственной ниточке, ведущей во внешний мир. Они всегда приходили по трое (двое сторожили у дверей, один — проходил внутрь) и граф был уверен, что дело тут не только в пленниках — даже в молодости он не стал бы меряться силами с человеком, имея полпуда железа на ногах, а возможности Фернадоса без Амулета были более чем скромны. Ответ был проще — ни один из солдат не рискнул бы откровенничать с узниками на глазах двух товарищей.
Прекрасная демонстрация доверия! Как-то сразу успокоившись, Икторн принялся внимательно наблюдать за тюремщиками.
Все они были сантаррцы, не старше сорока — обычное дело для Королевской Гвардии.
Большинство относилось к пленникам совершенно равнодушно, у некоторых граф замечал в глазах сочувствие. Должно быть, общение с умертвиями сильно подорвало их верность присяге. В повиновении этих людей удерживал страх, вульгарный ужас, внушаемый нежитями всему живому, но, как не единожды убеждался старый полководец, запугивание — не лучший способ обеспечить преданность.
Граф ждал. Шанс был ничтожен, к тому же, ни один из охранников не появлялся дважды, но — чем черт не шутит.
Все свободное от сна время Икторн возился с цепями, теперь, приложив усилие, он мог освободить обе ноги и руку. Фернадос потихоньку набирался сил и разрабатывал сломанное запястье. Прорыв произошел на девятый день.
Очередной раз гвардейцы принесли обед, и тут в душе Икторна вспыхнула надежда — едва шагнув через порог, солдат посмотрел ему прямо в глаза, требовательно и напряженно. Двое охранников о чем-то переговаривались в коридоре, удосужившись лишь мельком заглянуть в камеру, и граф решил рискнуть.
— Зачем мы здесь? — шепотом спросил он вошедшего.
Не спеша выкладывая обед и собирая в корзину пустую посуду, гвардеец быстро и тихо заговорил:
— Они ловят кого-то очень важного, называют его: «Наследник Силы». Вы нужны, чтобы заставить его повиноваться. Но, если через два дня он не объявиться, вас убьют. Я постараюсь поменяться с Граем и вернусь. Ждите!
Второй охранник заглянул в дверь и граф изобразил на лице тупое безразличие, хотя сердце готово было выскочить из груди. Гвардеец, как ни в чем ни бывало, встал и направился к двери, заскрежетал засов и голоса удалились по коридору.
— Что? — Фернадос впился глазами в потрясенное лицо друга.
— Дэвид здесь. Они собираются шантажировать его нами, чтобы добиться сотрудничества.
— Чушь! Он в Ункерте, неделю назад Жак был именно там.
— Этот парень не врет. Фернадос, мальчик этого не выдержит, он сломается. Если они надумают убить меня на его глазах…
— Медленно, — вставил маг.
— Ты понимаешь! — Граф заметался по камере, не обращая внимания на цепи. — Этого нельзя допустить!
— Сядь! — осадил его маг. — Помнишь, что я дал тебе по дороге?
Икторн глубоко вздохнул:
— Тут есть проблема, — Фернадос вопросительно поднял бровь, — Я не знаю, где ЭТО.
Маг поперхнулся.
— Что?!
— Понимаешь, я положил ее за щеку, а утром начисто забыл и вспомнил только через два дня.
— Ты ее проглотил?
— Не знаю, не помню!
Фернадос медленно выдохнул.
— У меня была только одна.
— Но ты ведь поможешь мне, если что?
Маг поднял несгибающиеся руки.
— Дружище, если что, мне с тобой не справиться.
— Можно стукнуть цепью по голове.
— Всегда пожалуйста, — Фернадос вымучено улыбнулся. — Может, попробуем мыслить конструктивно?
— Я слишком часто видел, как желание выжить превращало человека в подонка.
— Ты умрешь, а Дэвид останется у них в руках. Думаешь, нет других способов заставить его подчиняться?
— Надеюсь — нет.
Фернадос недоверчиво покачал головой.
Время тянулось мучительно медленно. Ожидание схватки накладывалось на тревогу о том, что гвардеец не сумеет прийти и все сорвется. Икторн ожесточенно скреб звенья цепи остатками пряжки и теперь, чтобы освободиться, ему достаточно было сильно потянуть. Он предложил помощь Фернадосу, но тот молча показал ему запястье — браслеты кандалов насквозь проела ржавчина. У мага были свои методы.
Ни одно из пережитых сражений не вызывало у Икторна столько переживаний, он старательно гнал прочь мысли о неудаче, но получалось это плохо. Постоянное напряжение скручивало желудок узлом, сон пропал, запах пищи вызывал тошноту, однако Фернадос был непреклонен:
— Ешь! — он, с шумом, ставил перед Икторном щербатую миску и отметал любые возражения. — Потом не будет.
Граф молча давился кашей, а когда приходили охранники, старался выглядеть сонным.
Вечером второго дня, после того, как сменили факел, он уселся поближе к Фернадосу:
— Если дверь откроется, а войдет не он — бей быстро и сильно.
Маг хмыкнул:
— Не волнуйся! Вышибить тебе мозги я сумею.
Факел чуть слышно потрескивал. Время от времени, шипел попавший в бадью с водой уголек. Наконец-то к Икторну пришло знакомое ощущение готовности к бою — удивительная легкость, свобода от мыслей и чувств. Судьба бросала кости — жить или умереть и человек ожидал ее выбора. Граф не верил в возможность побега, но предпочел бы умереть от удара врага, а не от руки лучшего друга. Должно быть, ночь была уже на исходе, когда брякнул засов и дверь распахнулась. Пленники замерли.