Меч с человеком. Дилогия
Шрифт:
Эднагина не сразу нашла что ответить.
— Эм… Ты говоришь, что мы должны будем зарабатывать деньги ради убийства изнаночников и разбойников. — произнесла она наконец. — Но ты ведь понимаешь, что в разбой люди идут не просто так? Что бывает, когда разбойниками становятся от нищеты?
— Это мы слышали и видели не один раз! — заявил Арким. — Но есть черта, за которую себя переносят эти «сирые и убогие»! За этой чертой ценность жизни другого человека падает до взмаха мечом, причём эти другие люди — такие же селяне. На охраняемые дружиной герцогские обозы разбойники нападают только когда совсем теряют голову от кровавого угара, в основном предпочитая грабить беззащитных крестьян. Зачем этому миру ещё одни грабители, помимо графов и герцогов? С аристократией
— Но если людей всё равно грабят, то зачем спасать их от одних, игнорируя других? — рассудительно вопросила Эднагина.
— Опасные речи ведёшь, Принцесса! — рассмеялся Арким. — За такие вопросы тебя попытается убить любой дружинник. И вообще, с чего это в сердце прожженной наёмницы вдруг появилось место для беспокойства о несправедливых судьбах селян?
— Я больше не наёмница. — твёрдо ответила на это Эднагина. — Я никогда не позволю себе вернуться к прошлой жизни. В прошлом я была… поганой.
— Ну, я тебя раньше не встречал, поэтому не могу судить. — произнес Арким. — Но раз уж ты решила встать на путь праведной жизни, то имей в виду: при посторонних никаких речей о восстановлении социальной справедливости — мы не можем повлиять на сложившийся строй, и любые попытки приведут к вашей жестокой и печальной гибели. Мы, конечно, приложим все силы для того, чтобы сделать мир чуточку получше, но устраивать восстаний и бунтов не будем, так как заканчиваются они при феодализме очень плохо. Про феодализм тебе Нептаин расскажет, заодно проверим, как хорошо он усвоил уроки. Итак?
— Кхэм… — кашлянул мальчик. — Феодализм — система правоотношений в обществе…
Нептаин полностью описал феодальные взаимоотношения, характерные для остатков королевства Арран, которые доминируют в данном регионе.
— То есть, эта ваша «система» сама порождает эти несправедливые условия, в которых крестьяне угнетены, голодают и умирают, а всё ради заработка каких-то денег, большая часть которых уходит к баронам, графам, герцогам и королям, которые «феодалы». И феодалы для крестьян не делают ничего, кроме «защиты»? — озвучила своё понимание выданного материала Эднагина.
— Ну, во-первых, «система» не наша, я к её созданию руку не прикладывал ни на секунду, а во-вторых, в целом ты всё правильно поняла. — ответил на это Арким. — Действительно, ничего хорошего, кроме застоя, феодализм не несёт. А если присовокупить к этому религию, полностью поддерживающую феодализм, а также поставившую во главу угла то, что «власть аристократии дарована Добробогом, не ешь, молись, люби», то получается картина мира, который за две тысячи лет моего отсутствия, не вышел в космос, не создал телевидение, интернет, стриптиз и пивные бары. Где всё это?! Почему я вижу ту же чернуху, из которой ушел? Даже более того! В наши с Ксандином времена, всё было проще, жизнерадостнее, веселее! Трайбализм [32] , человеческие жертвоприношения кровавым богам, культы, людоедство, маги, сильные изнаночники! Жестоко, конечно, опасно, но как-то более честно, чем то дерьмо, которое я вижу вокруг нас каждый день! Раньше человек сам мог выбрать свою судьбу, сдерживаемый лишь моральным состоянием и материальным положением, а не как сейчас — прикованный к земле, сжираемый липким страхом потерять крохи того, что у него есть, угнетаемый, с запудренными духовниками мозгами, верящий, что вот этого конкретного алкаша-сифилитика Добробоженька просто-таки взял и наделил добробожественным правом распоряжаться жизнями, твоей и твоих соседей!
32
Трайбализм — форма социально-политического устройства обществ, основанная на представлении об особом, доминирующем значении своего племени, этноса, группы, его приоритетной роли в прошлом и настоящем, обычно сопровождаемая враждебностью по отношению к другим группам. Проще: нацизм в родоплеменном антураже.
— Тебе же самому
Нептаин всё это время недоуменно переводил взгляд с меча на бывшую наёмницу.
— Не нравится?! Да я ненавижу текущее положение вещей!!! — заорал Арким на грани ультразвука, из-за чего пробиравшаяся среди сугробов стокилограммовая рысь от испуга запрыгнула на дерево и длинными прыжками помчалась прочь. Арким продолжал, будто не заметил тушу, с треском рвущуюся сквозь ветви, подальше от пугающего лесных обитателей звука. — Но мы ничего не можем поделать! Ничего! Нас мало, мы объективно слабы, а даже если бы не так! Даже если бы нас было много, мы были бы сильны — смена режима повлечёт за собой реки крови! Тысячи умрут страшной смертью, и часть из них убьёте вы! Вот этими руками! Вот этим мечом! Вы готовы к этому? Готовы убивать людей, которые лично вам не сделали ничего плохого и вообще жили обычной для себя жизнью, не совершая ничего незаконного? ГОТОВЫ?!
Молчание было ему ответом.
— Почему? — разорвал тишину Нептаин.
— Почему это повлечет реки крови? — уточнил Арким. — А потому, что система будет сопротивляться! Герцог соберёт всех своих дружинников, призовёт всё доступное ополчение, лишь бы уничтожить вас! Зачем ему это? А потому что это угроза его положению! Угроза его возможности ничего не делать, скучать долгими вечерами в собственном замке, бухать, трахать сельских девиц, казнить и миловать, а также иногда воевать, когда станет совсем скучно! Вот чему вы угрожаете даже тем, что просто говорите об этом! Идеи о справедливости тем и опасны, что они заражают разумы угнетенных, тлеют там долго, чтобы в конце концов вспыхнуть НЕПОВИНОВЕНИЕМ. И каждый мало-мальски опытный феодал об этом знает. Крестьяне восстают время от времени, я специально об этом узнавал, но всегда, слышите, всегда, это заканчивалось потоками крови, распятыми вдоль дорог восставшими, неважно кто это — дети, старики, женщины, мужчины… Деревьями, увешанными нанизанными на ветки покойниками, виселицами, плахами, пытками! Местные феодалы хорошо знакомы с бунтами, поэтому, даже если они упустят зарождение восстания, то уж точно не дадут ему разгореться в нечто большее. Вы даже не понимаете, кому бросите вызов, если решите бороться с феодализмом. Так что, будем убивать разбойников, или решимся перевернуть игру, будучи бездомными скитальцами?
Нептаин хмыкнул. У него уже был разговор с Аркимом на эту тему, правда, тогда меч не проявлял столько экспрессии. Зерно истины в его словах было.
— То есть, чтобы «перевернуть игру», нужно просто стать сильнее? — уточнил он.
— Нихрена ты не понял, Неп. — посетовал Арким. — Нужно не просто стать сильнее, нужно стать самым сильным! Иначе неминуемо проиграешь.
— Научи меня. — требовательно попросил Нептаин.
— Эх… — вздохнул меч. — Судьба Саддама Хуссейна тебе ни о чём не говорит?
— У меня есть одно отличие от него. — недобро улыбнулся Нептаин.
— И какое же? — уточнил Арким, уже зная ответ.
— Я буду брать власть не ради себя.
//POV. Арким, неубедительный меч//
— Знаешь, сколько людей начинало с такими же благородными намерениями? — спросил я Непа. — И думаешь, у кого-то из них получилось?
— Это неважно. — отмахнулся тот. — У меня обязательно получится.
— Я не могу сделать тебя бессмертным, Неп! — сразу же предупредил я его.
— А мне не нужно бессмертие. — ответил на это парень. — Мне нужно, чтобы ты научил меня. Править, побеждать, преодолевать.
— Ох… — мне не понравилось, куда зашла беседа. Вон ещё, Прынцесса заинтересованно глядит на Непа, по её глазам видно, что она вот только что разглядела в нём мужчину. — Неп, я буду тебя учить, но только ради того, чтобы ты не сложил голову в первой же таверне.
А я ведь подспудно боялся этого момента. Момента, когда Непу станет мало текущего положения дел. И мои лекции о том, что кандидаты в правители обычно плохо кончают, даже если хорошо начинают, не помогли. Наивный чукотский мальчик…