Меч Заратустры

Антонов Антон Станиславович

А еще у них в распоряжении было метро. Правда, считалось, что Лубянка контролирует катакомбы – секретные подземные сооружения, связанные в единую сеть. Но на деле у Лубянки не хватало для этого людей, и в катакомбах хозяйничали диггеры. А подразделения военной разведки свободно перемещались по обесточенным линиям метрополитена, внезапно появляясь в разных концах города.

Особенно часто их видели на станции «ВДНХ», где бойцы обычно спускались под землю. А в свободное время закатывались на рынок, раскинувшийся на месте выставки достижений народного хозяйства,

и отоваривались бесплатно, по праву сильного, не обращая внимания на боевиков Варяга.

Из-за этого уже не раз вспыхивали разборки, но в последнее время люди Варяга попритихли. Очень уж болезненно их потрепали на Арбате, хотя там работали лубянские, и Аквариум к этому никакого отношения не имел.

Между тем, военные разведчики нередко бывали на Арбате, где размещалось министерство обороны. Они делали вид, что остаются в одной упряжке с прочими военными, а тем временем в секретных списках Аквариума министерство значилось, как цель № 2, сразу после Генштаба.

Прежде чем начинать атаку на Кремль, надо перехватить военные структуры. И сделать это с умом, иначе будет то же, что и всегда.

Генерал ФСБ Казаков, дорвавшись до власти, не нашел ничего лучше, чем возродить КГБ и подчинить ему все правоохранительные органы, в результате чего вся милиция разбежалась окончательно, а дивизия Дзержинского превратилась в большую банду.

Но у военной разведки были другие методы. Аквариум вербовал себе на службу штатских и готовил не просто очередную смену власти, а возвращение в Кремль законно избранного президента Экумены Тимура Гарина.

То что он законно избран не на всеобщих равных и тайных выборах, а на сходке в Белом Таборе, большого значения не имеет. Михаила Романова тоже избрали на сходке, а династия потом правила триста лет.

Главное, что Гарин – харизматическая фигура. По степени популярности с ним может сравниться только Царь Востока, но у него с головой беда. А Гарин – человек разумный и вполне может пойти на взаимовыгодный договор.

Делегация полковника Дашкевича отправлялась в таборную землю с Белорусского вокзала, но группу прикрытия выслали от телецентра, поручив заодно проверить линию метро от «ВДНХ» до «Комсомольской».

А тут уж никак не пройдешь мимо рынка, и командир группы капитан Морозов сразу же обратил внимание, как мало там охраны. Практически совсем нет.

– А не пора ли нам подкрепиться? – спросил совета у коллег прапорщик Волобуев, который, по слухам, под настроение убивал кулаком быка, а потом съедал его в один присест.

– Нас паровоз ждет, – поморщился капитан.

– Сытые бегают быстрее, – возразили ему, и хотя Морозов мог бы поспорить, он не счел целесообразным зря терять время.

И группа двинулась угощаться фруктами.

В этом не было ничего необычного, кроме того лишь, что обычную рыночную охрану заменяли зеленые новички – вчерашние хулиганы и мародеры, которых мафия взяла под свое крыло и готовила к будущим подвигам.

Они плохо разбирались в местной специфике и с утра уже несколько раз нарывались на конфликт, когда другие разведчики тоже заходили угоститься.

И теперь, когда на горизонте появился целый отряд спецназа, охрана решила, что ее пришли бить за утренние безобразия. А поскольку спецназовцев было больше, чем охранников, наиболее вероятный итог тоже был очевиден.

Потом уже поздно было разбираться, кто первый закричал: «Атас!» – но на сигнал все отреагировали одинаково. Охрана бросилась врассыпную, разнося по городу весть, что военные отбили у Варяга ВДНХ.

Только один охранник ринулся в бой и был бит ногами в кровь. В связи с чем упомянутая весть обросла новыми подробностями. В том духе, что военные не просто отбили ВДНХ, но еще и сделали это с особой жестокостью и цинизмом.

Паровоз на Табор еще не вышел с Белорусского вокзала, а в Дедовский к Варягу уже спешили гонцы, считавшие, очевидно, что именно этой новости не хватает боссу для поднятия боевого духа.

13

С утра на Истре зарядил дождь, и верные рыцари Жанны Девственницы Григ о'Раш и Конрад фон Висбаден насквозь промокли, добираясь до Гапоновки, однако на судьбу не жаловались, ибо это не к лицу настоящим мужчинам.

Много воды утекло с тех пор, когда Леша Григораш был солдатом срочной службы в дивизии Дзержинского и страдал от дедовщины и недоедания еще до Катастрофы, когда в Москве все были сыты и счастливы. После катастрофы он вовремя дезертировал и с той поры тоже был сыт и счастлив.

Жанна Аржанова посвятила его в рыцари и стала дамой его сердца, и хотя взять бастион ее девственности Григ о'Рашу пока не удалось, он не роптал. Обещанного три года ждут, а необещанного еще и дольше, и рыцарь лишь неизменно повторял при каждой встрече с Жанной одну и ту же фразу:

– Никогда не говори «никогда».

Они не виделись много дней. Григораш выполнял какие-то тайные поручения Гарина в Москве, а Жанна копала картошку на Девичьей даче в Таборе. И тут такая встреча.

Жанна с подругами как раз принимала утренний душ. В смысле, резвилась под струями ливня в чем мать родила. И сама кинулась Григорашу на шею.

Затяжной поцелуй разбередил в душе рыцаря старые надежды, но когда он, решительно рванув на себе мокрую рубаху, прижал валькирию к голому телу, она мягко отстранилась.

– Ты разве забыл? – шепнула она ему на ухо. – В девственности вся моя сила.

– Никогда не говори «никогда», – в который уже раз повторил Григораш.

– Никогда не говори «навсегда», – рассмеялась валькирия, намекая на клятвы Григораша в вечной любви.

Иногда они для разнообразия обменивались этими фразами по-английски. Ведь Григ о'Раш как-никак считался ирландским рыцарем.

«Never say never» и «Never say forever» – это был их вечный пароль.

Надо сказать, английский язык играл в Таборной земле немаловажную роль. Ведь на самом деле во владениях Гарина было четыре табора – Белый, Черный, Зеленый и Цыганский. И наклевывался еще один – Голубой.