Меченая: Крест

Филон Елена

Было темно. Только где-то в конце комнаты на покосившемся столе горела толстая свеча. Глазам было больно на неё смотреть, поэтому я отвернулась.

Это невыносимо… как же всё болит… Моя спина… Кажется её перебинтовали. Потому что всё, что на мне есть, кроме тонкого одеяла и трусов, эта куча бинтов намотанных на торс.

— Проснулась? — Кто-то вошёл в комнату.

Кира остановилась возле моей кровати. На её усталом лице не было очков, а тёмные волосы торчали во все стороны, как после марафона. Сложно

представить, сколько ей лет. Иногда она выглядит моей ровесницей, а иногда, — как сейчас, — лет на пятьдесят.

— Я зашла потушить свечу. Сейчас ночь, так что спи, — сказала она, но с места не сдвинулась.

Я лежала на боку и смотрела на неё сонными глазами.

— На спину не ложись. Сомневаюсь, что обезболивающих даже до утра хватит, так что не тревожь её лишний раз. Больше на тебя лекарство никто не выдаст.

О, так это ещё боль не на полную катушку?..

— Ты не накладывала швы? — проскрипела я, полумёртвым голосом.

Кира издала невеселый смешок.

— Думаешь у нас тут целые склады медицинской нити? Нет уж, прости, такую роскошь на твою красоту переводить запретили.

— И как всё ужасно? — Я тщетно попыталась улечься поудобней.

Кира прищёлкнула языком.

— Меньше движений, детка, у тебя там всё ещё открытые раны. Этот кретин, Лари, бил в полную силу, да ещё и плетью с тремя концами; у тебя будет шесть прекрасных шрамов на пол спины. — Она вздохнула и засунула руки в карманы халата. — Спи. Утром поговорим.

— Утром? А разве по вашим законам меня не должны вышвырнуть за ворота?

— Должны, но не вышвырнут. Дакир поручился за тебя.

— Что?..

— Поручился за тебя.

— Я поняла. Почему?

— Ну, — Кира пожала плечами, — такой он человек.

— Это и странно…

— Послушай, не думай сейчас об этом, ладно? Благодаря Дакиру, до полного твоего выздоровления, тебя никто тут и пальцем больше не тронет. Да и… после всего… думаю, на какое-то время, о тебе вообще забудут.

— Что произошло?

Теперь Кира стала выглядеть совсем измученной, добавив своему лицу ещё десяток лет.

— Много жертв? — догадалась я.

— Много. Больше пятидесяти человек и все мертвы. Твари их даже обращать не стали, просто убивали… ели… Некоторых утащили… Подсчёт всё ещё ведётся. Думаю в конечном счёте выйдет около сотни.

Я не знала, что ответить.

— Надеюсь, Блейк не собирается повесить на меня и это…

Кира дёрнула плечами, на её устах появилась ухмылка.

— О, уж можешь поверить, Дакир поставил его на место за нарушение собственных правил. Ты вне подозрений. Потому что подкоп под стену длился месяцами, из-за густого кустарника по ту сторону, патрульные ничего не замечали. Твари действовали слишком хитро и осмотрительно. Они давно планировали это нападение… А ты здесь

всего-ничего. Да и… разве может человек быть уличён в заговоре с тварями? Расслабься. Блейку сейчас до тебя вообще дела нет.

— Значит, мою татуировку не станут пока выжигать? — фыркнула я.

— Не станут. И горожанкой Креста тебя тоже пока делать никто не собирается. Дакир выбил для тебя лучшие условия, ты здесь на временных правах. Так что веди себя если не хорошо то, хотя бы терпимо, Дакир ради тебя головой рискует.

— Зачем я ему сдалась? Не понимаю.

Кира протяжно выдохнула.

— Поймёшь. Он хороший человек, в этом можешь не сомневаться. А теперь — спи.

Она потушила свечу и вышла, а я снова провалилась в сон.

Сначала мне снились бойцовские ямы. Чейз, умывающийся кровью, а потом… потом мне приснилась Кристина. Как напоминание о том, каким треплом я оказалась, привязав себя к койке на время заживления спины.

Кристина. Маленькая девочка, которую также как и меня выкупила Скверна для работы в одном из борделей. Только вот Кристине не повезло так же, как мне — она ни на кого не оказалась похожа.

Я увидела её в плотном ряду других девушек. Она была на две-три головы ниже всех. Худая, с белыми, как снег волосами, молочной кожей и огромными серыми глазами, которые казались почти прозрачными. Она была прекрасна. Можно было только представить, какая красавица из неё вырастет через несколько лет и как банда будет на этом наживаться. А может, через какое-то время она тоже получит метку и принадлежать кому-то одному.

Кристине тогда было одиннадцать. Она была совсем ребёнком. Маленькой напуганной девочкой. Его розовые губки дрожали, и она крепко стискивала руками низ своей грязной кофточки.

Определённо, у Скверны был вкус. Вот только я не могла допустить, чтобы этого невинного ребёнка обрекли на такую судьбу. Мне было слишком жаль её. Ведь, когда-то, я была такой же, как она. Детей редко приводили для отбора, но я была рада, что оказалась на нём в тот день, когда привели Кристину.

Мне было пятнадцать с половиной — не на много я была старше. Прошло всего полгода с моего побега и с того зверского избиения моим «папашей». Всё это время я вела себя идеально, безукоризненно. Завир вновь гордился мной, считая, что я наконец-таки поняла, кем должна быть, что тот побег вставил мне мозги на место и его маленькая Дженни больше никогда не выкинет ничего подобного. Да. Я хорошо притворялась. И поэтому осмелилась на настолько безумную просьбу — ведь я целые полгода была хорошей девочкой. Хорошей девочкой, которая практически сутками истязала своё тело до крови и пота на тренировках. Завир долго смеялся, услыхав от меня просьбу о том, чтобы Кристину оставили со мной. И, кажется, он всё не правильно понял.