Меченая: Крест
Шрифт:
Я скривилась:
— Жду-не дождусь.
— Я буду нежной.
— С трудом верю.
Кира тихо рассмеялась, но быстро смолка, словно допустила ошибку и не имела права на смех. В глазах её стоял траур.
— Много жертв? — спросила я.
Кира кивнула:
— Это просто кошмар какой-то. Подсчёты ещё ведутся, но тел уже больше четырёх сотен, это если не считать убитых тварей и инфицированных людей, которых до сих пор изолируют. А ведь есть ещё и те, которые сидят по домам и ни за что не признаются, что их укусили. Сейчас отряды Дакира обшаривают все дома. Совет достал перепись
— О, поверь, я с удовольствием свалю отсюда, если это снимет проклятье! — заверила я. — Вот только чем больше пытаюсь, тем сильнее здесь застреваю.
Кира с угрюмым видом поджала губы.
— Как Ронни? — спросила я. — В порядке?
— Нет, Джей, ничего не в порядке. Последний приступ был очень сильным, мальчик ещё больше ослаб. И… его ингалятор, это последний, и он почти пуст. Чейз ездил за ним в Де-мойн, тогда, когда подобрал тебя. Больше в том городе не осталось необходимых для лечения Ронни медикаментов, всё давно растаскали, и не только мы.
— А другие города?
— Ближе Де-мойна ничего нет, всё стёрто с лица земли.
— Что, с ним совсем плохо?
Кира с большим чем того требовалась усердием почесала голову, взлохматив волосы ещё больше:
— Похоже, что бронхолёгочная инфекция усилилась — температура тела повысилась. Мы больше всего старались этого не допустить, но… У нас ничего нет для его лечения. Даже обычные физиотерапевтические процедуры мы проводить не можем — у нас нет аппаратов. А обычно их назначают в период обострения.
— С его степенью заболевания, твои процедуры ничем не помогут. Ему нужны лекарства. У него кожа синюшного цвета!
— Знаю. Болезнь прогрессирует. А мы даже рентген грудной клетки сделать не можем, чтобы убедиться, что не происходит её расширения. Ему нужна длительная терапия, инъекции, таблетки, ну или хотя бы ингаляции.
— Чейз знает? Что последний ингалятор скоро можно будет выбросить?
— Догадывается, — Кира с силой потёрла лицо руками. — Крест-Крестом, Совет-Советом, правила их эти… а-а-а, плевать! Надо вытащить вас из этого дерьма, как можно быстрее и срочно что-то делать, иначе мальчик умрёт.
Потом Кира в требовательном порядке попросила рассказать меня о первом укусе, о моей реакции на зелёный дым и так далее. В общем, я рассказал ей всё тоже самое.
Ещё она посоветовала вести себя спокойно, и когда охранник придёт меня проверить, не буйствовать и не дай Бог, не пытаться его убить. Тогда он снимет наручники и мне не придётся около двух недель валяться на кровати пристёгнутой. А может и больше. Чтобы разгрести, то, что натворили твари, оценить ущерб, похоронить убитых, и убить инфицированных… Кажется на всё это может уйти гораздо больше четырнадцати дней. Только если Блейк не решит разгрузиться, когда увидит дело об убитом мною, точнее Чейзом, бойце и не явится сюда,
В следующий раз, Кира почтила меня визитом лишь через несколько дней. Новостей не было. Она обработала мне спину и руку, перевязала предплечье чистым бинтом и спешно удалилась. Пациентов после нападения тварей было хоть отбавляй.
Несколько раз в день из-за окна доносился голос из громкоговорителя, вещающий о том, что если вы были укушены, или оцарапаны, то нужно немедленно обратиться за помощью к медицинским работникам. Их палатка находится на площади и принимает всех раненых днём и ночью. И, оказывается, бояться совершенно нечего! Добрые доктора обо всём позаботятся, то есть — посадят в клетку и ликвидируют.
Два раза в день приносили еду. Обычно это делал охранник, но иногда и Кира под видом необходимости в перевязке. Она-то и рассказывала обо всём, что происходит в городе. Жертв нападения, включая убитых и заразившихся, около тысячи мирных жителей и это всего-то из десяти тысяч живущих в Кресте человек. Хотя после того, как Земля безжалостно стряхнула с себя несколько миллиардов, эти цифры покажутся лёгким испугом. Интересно, как Совет избавится от инфицированных? Или уже избавился?.. Ведь как известно заражённые уже через сутки становятся похожими на тварей — достигают точки невозврата, через двое суток их мозг окончательно деградирует, органы разрушаются, а через четыре-пять дней в них просыпается инстинкт убийцы, точнее желание отведать человеческой плоти превращает их в них. У тварей не остаётся другого выбора, это как самый сильный наркотик в мире.
На шестой день моего заключения, с позволения Киры, охранник отвёл меня к душевым кабинкам с дождевой водой и разрешил помыться. Кира перед этим даже обмотала рану на руке чем-то вроде целлофана и приказала сильно не мочить спину. Нормальные люди греют воду, но только не бойцы из сектора обороны: эти отмороженные на всю голову и зимой и летом моются здесь, клацая зубами и говоря привет пневмонии.
На седьмой день новостей касательно «Нашего дела» не было. Ещё не известно, попало ли оно вообще в руки Совета. У тех и без него дел по горло.
Но на восьмой день, когда скука уже почти сожрала мой мозг и нагло облизывала пальчики, за дверью раздался глухой удар, а потом на пороге палаты появилась запыхавшаяся и раскрасневшаяся Кира. Она так тяжело дышала, что ещё некоторое время вообще не могла говорить. В одной её руке находился мой старый выцветший рюкзак, а в другой… пистолет?!
— Это ты вырубила охранника?! — пропыхтела я, не веря глазами.
Кира. Вырубила. Охранника. Только что.
Она бросила рюкзак на пол, засунула пистолет в карман белого халата и ухватила охранника за подмышки.
— Эй, давай помогай! Чего смотришь?! — рявкнула она.
— Восхищаюсь, — искренне выдохнула я; сейчас Кира в моих глазах превратилась в блик ослепительного света.
Я помогла втащить в палату вырубленного Кирой бойца и принялась обыскивать его: пистолет, армейский нож, электрошокер… Электрошокер? Как хорошо, что я вела себя послушно.
— Не хочешь объяснить, что происходит? — осведомилась я, быстро натягивая свои любимые чёрные штаны из термоткани и свитер на три размера больше — Кира принесла мои вещи.