Меченая: Крест
Шрифт:
Я отстранилась и прильнула спиной к стене, почувствовав в ней отголоски боли — сейчас, это то, что надо, или я просто сойду с ума. А с другой стороны, каждый день твари кого-то кусают. Каждый день, кто-то становится тварью. Чейз всего лишь один из тех, кому сегодня не повезло. И раньше меня это вообще не заботило. Одним человеком меньше, одним больше, суть одна — мы все когда-нибудь умрём.
Тогда почему я не могу и сейчас принять это?!
— Семьдесят девятый, — вдруг произнёс Чейз, глядя в потолок.
Я повернула к нему голову, сперва решив, что он уже бредит, но тут до меня дошло!
— Это мой номер, — продолжал Чейз. — Скверна клеймила своих бойцов, за ухом, цифра 79. Блейк требовал, чтобы мне его выжгли. Тогда Дакир разбил ему нос. И только потому, что я сам собирался это сделать. И только потому, что у Дакира из-за этого было бы меньше проблем. Блейк бы меня выставил из Креста, я итак постоянно играл у него нервах, с самого своего появления в городе. Но я не мог допустить того, чтобы Ронни остался один. Тогда мне пришлось заткнуться. И очень надолго. — Чейз выждал паузу, ему было сложно говорить. — Я должен был подохнуть тогда, в яме, вместе с Пандой. Я сотни раз об этом думал. Но судьба решила продолжить издеваться надо мной дальше. Что она дрянь?..
Вихрь, неведомой силы, закрутился в моём животе и поднимался всё выше, заставляя каждую клеточку тела вопить. Чейз умирает, он действительно умирает, потому что та тварь, в которую он превратиться, больше не будет Чейзом. Может хотя бы сейчас он имеет права обо всём узнать?.. Что это за такая «дрянь» решила издеваться над ним дальше! Я не собиралась тешить своё самолюбие — это не та ситуация, — сейчас я не гордилась тем, что спасла ему жизнь, сейчас, просто настал момент… Когда Койот должен узнать, что на самом деле произошло. Почему в тот день Панда умер, а он остался жив. Почему вдруг собаки вырвались из клеток. Почему тот день стал днём его освобождения. Это было его прошлым и в нём оставались большие пробелы. Может, пора помочь ему их заполнить? Может тогда, он уже наконец сможет перевернуть ту страницу своей жизни?.. Потому что сегодня именно он — его по-настоящему последний день. И пора расставлять точки во всех незавершённых историях.
— Это я открыла клетки. — Мне показалось, что я даже рта не раскрыла, словно эти слова сказал за меня кто-то другой, тот, кто был смелее меня. Но это была я.
Я взглянула на Чейза, пряча боль, скрывая эмоции. Он слабо улыбался на одну сторону рта. И даже в таком потрёпанном виде он умудрялся выглядеть, как произведение искусства. Кровавое произведение искусства.
Его рот приоткрылся и он хрипло, с усмешкой, произнёс:
— Привет, девочка-букмекер. Так значит, это ты спустила собак?
Что такое судьба? Кто она такая, что решает за человека кем ему быть, и кем стать. Она заставляет страдать, строит козни и смеётся за спиной. Она сводит тех, кто никогда не уживётся вместе, и разводит по разным дорогам тех, чьи сердца когда-то бились в унисон. Моя судьба давно всё решила за меня и не в мою пользу. Сейчас она хохочет, схватившись за живот, потому что оказывается, всё это время я была слепа.
— Ты… знал? — Два слова на одном выдохе.
— Знал. — Одно слова почти мёртвого человека.
Человека, который знал.
— Когда? — Джей, дыши…
— Когда впервые увидел тебя. Когда снял шлем и посмотрел тебе в лицо. Ты работала на Скверну. Ты, та девчонка, что сидела рядом с Фоксом и принимала ставки. Лица менялись от боя к бою, но твоё лицо, как и рожи головорезов Скверны, всегда было там, ты всегда сидела на одном и том же месте. Думала, я вообще ничего не замечаю? — Чейз сильно закашлялся и судорожно вздохнув, спросил, обволакивая меня потускневшим взглядом: — Почему ты сразу не сказала?
— Что бы это изменило? Ты бы не потащил меня к воротам? — помедлив, спросила я, всё ещё находясь в оцепенении.
— Потащил. Я не знал, что у тебя метка, я даже имени твоего не знал. Я думал, ты просто работаешь на Скверну. А её я ненавижу.
— Теперь ты понимаешь, почему не сказала?.. Ты бы убил меня.
— Но не убил ведь.
— Я не знала, что ты знаешь!
— Как много я знаю? — Чейз впился в меня глазами.
Я не отвечала.
Он вздохнул:
— Тот бой, когда тебя ударили ножом, это был мой бой?
— Да. — Я на него не смотрела.
— И на тебе не было кучи побрякушек?
— Нет. Побрякушки были в ящике у моих ног.
— Как они позволили тебя работать в ямах?
Я резко подняла на Чейза глаза, наверное, они уже покраснели, потому что в них постоянно жгло:
— Если ты знал, с самого начала, зачем выпытывал про работу в баре? Про шрам? Про то, как я оказалась на бою?
— Я пытался понять, кто ты. — Чейз едва заметно пожал плечами. — У тебя есть метка, но ты работала в бойцовском клубе, когда такие как ты, вообще не работают. И ты это скрывала, от всех, от меня, от Дакира. Это говорило либо о твоей глупости, либо о том, что ты скрываешь что-то более важное. И ты знала кто я. Не могла не знать. Но делала вид. Ты не признавалась в том, что работала в ямах, но зато смогла признаться в том, что метка шлюхи у тебя появилась вполне законным путём. Только почему то каждому била по роже, когда тебя называли твоими же словами. Ты хоть представляешь насколько это казалось мне странным?
Я представляла, как всё это время глупо выглядела в его глазах.
— Так ты поэтому унижал меня при каждом удобном случае? — Эта мысль сорвалась с языка быстрее, чем я успела её осознать.
Чейз хрипло хмыкнул:
— Но ты ведь так и не призналась.
— И как долго ты собирался меня изводить?
— А как долго ты собиралась врать? — Чейз дёрнул бровями. — Это казалось полным бредом. Скверна не позволяет своим женщинам ничего подобного. День, когда ставится метка — последний день их свободы. А ты… ты работала! Просто работала! Работала в баре, в ямах, вместо…
Чейз замолчал.
— Борделя? — помогла я.
Чейз кивнул, глядя мне в глаза:
— Я знаю, как у них всё устроено. Меченые не работают в ямах и барах. Но, кажется, ты и сейчас не собираешься ни в чём признаваться.
Это потому что я дочь того, кто превратил тебя раба, только вот язык не поворачивается сказать об этом.
Я должна сказать об этом.
— Так это меня ты искала в Кресте? — усмехнулся Чейз и я замолкла на полуслове. — Зачем?.. — Он повернулся ко мне. — Зачем ты меня искала? Для того чтобы делать вид, что не знаешь, кто я такой?