Меченая огнем
Шрифт:
– Уж не предлагаешь лишь ты, Безликий, предать наших предков и переметнуться, как трусливым собакам, к отпрыскам паучихи Арны?
– Я лишь передаю волю Чернога. Станет ли великий предводитель Кочевников спорить с волей Бога Тьмы и Северных Земель?
Эти слова не понравились Краалу. Незваный гость вызывал у него всё большее раздражение. Если бы на месте Безликого был кто-то другой, то он приказал бы казнить его без промедления. Однако этот гость – посланник самого Чернога, бога, которому Северные Кочевники и не поклонялись, но все же испытывали перед ним суеверный ужас. А вызывать его гнев никто бы не осмелился.
– И чего же хочет Бог Северных Земель? – сдерживаясь, спросил Краал.
– Он предлагает тебе объединиться с детьми Арны, чтобы уничтожить тех, кто нанёс тебе непростительное оскорбление. Присоединишься, – и он сделает тебя верховным хеганом над Северными Кочевниками. Ты получишь плодородные земли для племён, золото, лошадей, а, главное, – женщин для своих воинов. А откажешь… – Чёрный капюшон многозначительно качнулся, и Безликий продолжил: – Выбор за тобой, Краал, сын Северных Земель.
Обезображенное лицо исказила усмешка. Однако слова посланника заставили задуматься хегана.
Выбор был невелик. Черног не любит, когда отказывают. За подобную дерзость тот наслать лютый холод на племя, обрекая его на жёсткую смерть в снегах Северных Земель. Но, с другой стороны, мысль об объединении племён под одной властью и землях, дающих богатый урожай, пришлась Краалу по душе. А, главное, он получит женщин, способных зачать и выносить детей. Неведомое проклятие постигло народ, и вот уже четыре сотни лет у Кочевников рождались мальчики. Чтобы не погибнуть всем племенем, им приходилось совершать набеги на соседние селения, воруя женщин и детей.
– Передай своему господину, Безликий, что Северные Кочевники явятся по первому зову Тёмного Бога.
Тень удовлетворённо кивнула и растворилась в воздухе.
Глава 2. В «Пристанище усталого путника»
Он просил, чтобы его называли Странником. На дотошные расспросы отвечал уклончиво или предпочитал и вовсе отмалчиваться. Говорил мало и по делу.
Странник появился в корчме только после заката и занял стол в закутке. Сел так, чтобы видеть каждого, кто заходил, оставаясь незамеченным.
К гостю тотчас поспешил Брюхоскуп. Обычно с посетителями он так не церемонился, предпочитая хозяйничать за стойкой, в то время как вокруг подвыпившего люда хлопотали Радомирка и его маленькая светловолосая жена с загнанным взглядом.
Но Странник держал своё слово. Платил чуть ли не тройную цену за всё. А потому Брюхоскуп, бросив все дела, суетился вокруг щедрого гостя. Вскоре на столе перед постояльцем появились самые изысканные блюда: три вида запечённого мяса под разными подливками, овощи, рыба, свежеиспечённый хлеб, лучшее вино, мёд, фрукты и сладости, которые было сложно достать не только в Вышней Живнице, но и во всей Аракане. Облокотившись на стену, постоялец медленно потягивал вино из оловянного кубка и рассматривал людей, постепенно наполнявших корчму. Со стороны казалось, что человек в углу кого-то или чего-то ждал.
Острый немигающий взгляд равнодушно скользил по лицам, присматриваясь и изучая. Про себя Странник отметил, что слишком разнообразный люд собирался в «Пристанище усталого путника». Приходили и ремесленники со слободы, отдыхающие после тяжёлого дня. Разогретые дешёвой выпивкой за столами возле дверей громко хохотали крестьяне, хватая с тарелок куски жирного мяса. Ближе к лестнице собрались то ли контрабандисты, то ли скупщики краденого, – уж слишком воровато они оглядывались на всех. Ближе к центру за столами сидели наёмники и городские стражники. Об их скрытой неприязни друг к другу можно было судить по тому, как они сидели за разными столами. Впрочем, и те, и другие уплетали гречневую кашу с репой и говядиной, запивая её огромным количеством медовухи. Сумрачное помещение, освещённое прыгающим пламенем лучин, полнилось тяжёлыми запахами печёного мяса, разливного хмеля и людского пота. Между столами ловко сновали служки с тарелками и глиняными кувшинами.
– У господина отменный аппетит, – с иронией покачал головой незнакомец, появившийся словно из воздуха. – Угостит ли он старинного друга, некогда спасшего его из плена жриц богини Мокалуши?
Странник оторвался от созерцания людей. Уголки его губ дрогнули в еле заметной улыбке.
– Всегда удивлялся твоей способности, Гура, подбираться незаметно.
Гура усмехнулся в ответ и грузно опустился напротив него. То был среднего роста крепкий человек, удивительно похожий на лесного разбойника. Косматая каштановая голова с проседью на висках была обхвачена кожаным очельем. Тёмная борода – заплетена в две косицы. На обветренном лице горели лукавством синие глаза. Рваный, серовато-грязный шрам от когтистого кнута Северного Кочевника пересекал щеку, делая и без того неприятного наёмника жутковатым и пугающим.
– Ежели бы не эта способность, меня бы разорвали в клочья Кочевники во время битвы за Хладное море. Какими судьбами здесь?
– Еду к западным границам. Неспокойно там сейчас. Ксеничи междоусобицу затевать надумали. Пока они за передел земли дерутся, как бы гардианцы напасть не решили. Вот и запросил володарь араканский помощи у володаря шуморского.
– Так, стало быть, ты по-прежнему Странником, то бишь разъездным советником при Великом Змее служишь?
– Стало быть… Однако ж, негоже на сухую сидеть, – подметил Странник. Он жестом подозвал Брюхоскупа. Тот, бросив полотенце, подбежал к столу и подобострастно склонился. – Ко мне старинный друг мой присоединится.
Хозяин постоялого двора понимающе кивнул. Вскоре перед Гурой появились кубок, вика и тарелка.
– Как я погляжу, Брюхоскуп достал из своих запасов всё самое лучшее, что хранил, – подивился тот, окинув блюда.
– Деньги творят чудеса, – произнёс Странник, едва Брюхоскуп, разлив по кубкам вино, исчез. – Ну что ж… Давай выпьем за неожиданную встречу. Приятно видеть тебя в добром здравии. Поди, лет пятнадцать не встречались. Помнится, в последний раз виделись, когда ты наёмником при Грознославе служил. Молодой был, ушлый. Чёрта с два тебя было вытащить из храма Мокалуши…
– Э-э-э… – наёмник расхохотался. – Столько воды утекло! Время не щадит никого. Хотя, гляжу я на тебя, ты не изменился. Не постарел, не одряхлел. Сказано, что змеиный сын. Время не властно над вами, детьми Шумора.
– Так и есть. Лучше о себе расскажи. Ты же был вольным наёмником?
– Был. Да надоело потом…
Странник удивлённо приподнял бровь. Вольные наёмники от своего ремесла не отказываются. Их жизнь – на полях битвы. В этом они видят смысл. Гура явно темнил. Простой вопрос заставил его понуриться. Он осушил одним махом кубок и взялся за кувшин с вином.