Меченная тьмой
Шрифт:
Снаружи совсем стемнело. Теплый бриз вдруг донес песню, которая ворвалась в распахнутое окно, затопив столовую новыми чарующими звуками. Они напомнили мне о юности, на душе стало легко и приятно.
— Вот бы посмотреть, кто это поет! — не выдержала я, повернувшись, будто могла отсюда увидеть хоть что-то.
— Обязательно посмотрим. — Роквелл поднялся и протянул мне руку.
И я встала, мгновенно оказавшись в его объятиях.
Сейчас на нем не было привычного камзола — лишь рубашка, которая пахла уже знакомым мне ароматом. Волосы он тоже не завязал в хвост, и они разметались по широким плечам. Близость итхара заставляла забыть обо всем. Я даже положила ладони на грудь Роквелла — твердую и горячую. Но тут же пришла в себя и отдернула руки:
— Идем.
Он усмехнулся.
Мы спустились по длинной лестнице и двинулись вдоль берега по дорожке.
Море шумело галькой. Пахло цветами мальвы…
Я шла, держа Роквелла под локоть, и всматривалась в далекие огоньки, не совсем понимая, что там происходит. Именно оттуда все громче доносились песни. Когда мы подошли ближе, оказалось, что жители прибрежного городка развели на пляже костры. И теперь водили хороводы.
Пели в основном дамы. Другие парни и девушки играли на инструментах вроде земных цимбал, флейт, а еще небольших гитар. Причем звучал этот разномастный оркестр прелестно. Я даже заслушалась.
Собравшиеся угощали всех медовой настойкой. Мне тоже налили.
Все выглядело атмосферно, ярко, празднично. Хоть картину пиши.
Мы стояли чуть в стороне. А потом одна парочка заметила нас и, не поняв в темноте, кто же пожаловал, потянула в общий круг.
Мое платье, как ни странно, было довольно удобным — мне даже не приходилось постоянно его придерживать. За одну руку меня взяла незнакомая девушка, пальцы другой сжал Роквелл.
Мы двигались по кругу стремительно, взгляд сосредоточился на костре, искры от которого взметались вверх.
Смех, песни, музыка — все перемешалось, и хотелось смеяться вместе с этими парнями и девушками. Возможно, в голову ударила медовуха. Или просто было хорошо. Несмотря на то что рядом был Роквелл и меня ожидало нечто ужасное.
Игра набирала обороты. Собравшиеся затеяли какую-то считалочку, и теперь те пары, на которых выпадали последние слова стишка, выходили из круга и целовались под громкие возгласы остальных. У меня в голове все окончательно закружилось, и я не сразу поняла, что выбрали уже нас.
Роквелл вытащил меня, сжимая в объятиях. Его руки обвились вокруг моей талии. Он склонился, и волосы дотронулись до моего лица.
От его запаха и прикосновений я захмелела еще больше. И пришла в себя лишь тогда, когда мягкие губы итхара коснулись моих. Сначала едва ощутимо, а затем более властно, стремительно захватывая в плен, лаская и согревая.
Язык проникал в мой рот, раз за разом обследуя каждую точку. Зубы наши соприкоснулись. И я осторожно провела языком, обнаружив, что у Роквелла чуть удлиненные клыки. Это должно было пугать, но завело еще больше. Никто из присутствующих не знал, что здесь находится итхар, ведь Роквелл не надел свой медальон, а в темноте он мог запросто сойти за местного аристократа-богатея, решившего снизойти до простых людей, чтобы разделить с ними радость праздника. Я же млела от этого поцелуя; все остальное, что нас окружало, было лишь фоном, декорацией. Положила руки на его плечи и отвечала со всей страстью, что вдруг вспыхнула, как будто спичку подожгли и бросили в канистру с бензином. Это походило на взрыв, на помутнение рассудка. Но я хотела и дальше целоваться с итхаром. Еще и еще ощущать эти пьянящие нотки, слышать музыку. Верно, в тот напиток было подмешано возбуждающее зелье, а я не поняла сразу.
Поцелуй получился настолько неожиданным, что я опешила. А потом, когда сообразила, что мы стоим у всех на виду, оттолкнула мужчину и побежала в сторону воды. Туда, где не было освещения.
Он остановил через пару секунд и обнял за плечи.
— Что с тобой?
— У меня… — задыхаясь от пережитого, искала я подходящее оправдание, — у меня муж есть. Разве вы забыли?
— В эту ночь это не имеет никакого значения. Думаешь, там все с женами пришли? Это ведь просто игра. Традиция, — пояснил итхар, внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Традиция? — удивленно протянула я, оглянувшись на веселящихся людей. — Странная традиция — целоваться с чужими партнерами.
— Это все, что от нее осталось. Раньше правила были совсем другими. Знаешь, что делали те, на кого падал жребий? — Роквелл склонился к моему уху, прикусив мочку, и прошептал тихо, с придыханием: — Они танцевали обнаженными. И те, кого выбирала Трехликая богиня, занимались любовью прямо на ритуальном камне. На глазах у толпы.
— Какой кошмар! — По телу прокатилась горячая волна, дыхание сперло. Голос Фланнгала возбуждал не менее рассказа о древнем ритуале. А губы все еще чувствовали тот волшебный поцелуй.
— Говоришь так, будто не знаешь. В Северогорье ведь День единения празднуют точно так же.
Я вспомнила, что планировала признаться Роквеллу в том, что я попаданка. Но стало не по себе. Нужно было собраться с мыслями.
— Я хочу немного освежиться и остыть.
Мы двинулись дальше. То тут, то там мы встречали уединившиеся парочки. Это смущало меня не меньше, чем компания итхара. Мы добрались до края набережной и дошли до какого-то отдаленного парка. Присели на скамью.
— В общем, Лера… — Он сделал паузу, будто пробовал мое имя на вкус. — Перейдем к самой интересной теме этого вечера, ради чего я тебя сюда и привез. Ты ведь сама знаешь.
— Уж явно не для того, чтобы гулять со мной по набережной, это я поняла, — мгновенно пришла я в себя, сосредоточившись на деле. — Ради Янтаря? Поэтому вы и забрали меня? Но почему именно здесь?
Роквелл положил руку мне на грудь, поглаживая пальцами кожу в ямочке на шее. И я почувствовала, как сильно бьется мое сердце.
— Ты слишком напряжена. Я хочу, чтобы ты расслабилась.
— С вами слишком сложно расслабиться, Рок.
— Скажи, почему ты так боишься передачи? Тебе ведь эта магия ни к чему. Вы, люди, даже не знаете, как ее использовать. И ее отсутствие никак не повлияет на твои способности. Напротив, они смогут освободиться, заработают в полную силу. Ты сможешь стать квалифицированным магом.
— А вам она зачем? — задала я встречный вопрос.
— Это спасение для нашей расы. Ты ведь знаешь, что нас становится все меньше. И лишь долгая жизнь спасает от того, чтобы итхары не исчезли окончательно. Если мы не будем собирать Янтарь, наша раса просто вымрет.
Я нахмурилась. Слова Роквелла противоречили тому, что я слышала от Карионы. Кто же из них говорил правду?
— Хотите лишить меня эмоций? Не получится. Я не пойду на это по доброй воле, как бы вы ни старались! — воскликнула я.