Меченосец

На втором этаже зазвучала музыка. Для Рика она была вместо будильника: вот уже два года, с тех пор как наверху поселился художник по имени Карлос, ровно в половине седьмого утра он включал одну и ту же мелодию.

Кажется, это была «Писирина» или «Пасапара», Рик в этом не слишком разбирался. Открыв глаза, он с минуту вглядывался в необшитый потолок, замечая, как толстые доски прогибаются под ногами Карлоса, когда тот не спеша ходит по комнате, убирая кровать и одеваясь, чтобы поскорее выехать на побережье, где художник рисовал свои картины. Или

Вот наверху хлопнула дверь, Карлос сбежал по деревянной лестнице, и это означало, что нужно подниматься, как бы ни хотелось поспать еще часик. Или два. А один раз, прогуляв работу, Рик проспал до половины шестого вечера.

Он не был таким уж соней, но вечерами засиживался в «Синем марлине», небольшом заведении для местных пьяниц. «Марлин» располагался на небольшой площадке на краю скалы, достаточно высоко, чтобы туда не забирались редкие на Тамеокане туристы. А вот пьяницам подниматься на скалу было привычно, и гнало их туда не только желание выпить, но и невысокие цены.

«Чем выше по скале, тем дешевле сахелла», – говорил трактирщик Лиммен, хозяин «Синего марлина».

Прежде чем спустить ноги на некрашеный пол, Рик внимательно осмотрелся. Однажды он случайно наступил на крысу, и она его здорово укусила. Рана не заживала целый месяц, что заставило Рика стать осторожнее.

И хотя с того времени они с крысой помирились и он даже дал ей имя – Морвуд, что в переводе с эльмейро означало «готовый к битве», осторожность вовсе не была лишней. Как-то раз к нему в капироче заползла лизариевая змея и убила Морвуда. Так что теперешний Морвуд был у него уже второй.

На полу оказалось чисто, в смысле – безопасно, и Рик сел, сунув ноги в плетеные шлепанцы. Слегка потянувшись, он почувствовал в правом боку боль и поморщился. Потом помассировал печень ладонью и поднялся, отчего у него тотчас закружилась голова.

На засиженном мухами столе Рика дожидался графин с треснутым горлышком. В нем была теплая вода, которая слегка остужала «горевшие трубы». Разумеется, можно было поправиться и разбавленной сахеллой, но это часто приводило к «утренней вечеринке», заканчивавшейся через несколько дней, когда кончались деньги.

Этот способ для Рика не годился, хозяин и так косился на него из-за частых прогулов, а с работой на Тамеокане было очень плохо.

Допив всю воду, Рик разочарованно посмотрел на графин и, поставив его на место, двинулся в сторону ванной.

Впрочем, ванной это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Просто угол капироче был отгорожен тростниковой загородкой. На стене висел двухсотлитровый бак от «трайдента», на котором он когда-то зарабатывал себе на жизнь.

Этот бак был отмечен двумя пулевыми пробоинами калибра двенадцать и семь десятых миллиметра. Тогда Рику удалось посадить машину на мелководье и вплавь добраться до берега, а позже он даже вытащил свой «трайдент» с помощью троса и грузовика, но самолет выглядел так плачевно, что никакой ремонт ему, латаному-перелатаному, помочь уже не мог. Всего и осталось годного, что этот бак из нержавеющей стали. А пробоины от пуль Рик заклеил пальмовым клеем, и до сих пор эти латки держались надежно.

Роль поддона выполняло пластиковое корыто, которое Рик нашел на крыше после сильного шторма. Провертев в корыте дырку, он приделал металлический отвод и по резиновому шлангу переправлял слив аккурат под масленичную пальму.

Его система работала уже второй год, и хозяин капироче, сеньор Оноре, до сих пор ничего не замечал, хотя трава под пальмой вырастала за месяц едва ли не по пояс.

Сняв пляжные шорты с огромной надписью «Робинзон», Рик повесил их на гвоздь и, встав в корыто, открыл кран с самодельной лейкой, которую сделал из крышки от соуса «Чибитта».

На голову полилась прохладная с ночи вода, Рик зябко повел плечами, чувствуя, как по телу побежали мурашки.

Это ему сейчас было очень нужно, это было нужно каждое утро, чтобы вконец очнуться и почувствовать себя человеком, а не бездонной прорвой, потребляющей сахеллу, как «трайдент» бензин марки «джакоте».

«Чибитта – это острота! Чибитта – это молодость!..»

«Доступные продукты! Чибитта – в каждом доме!..»

Всякий раз, наутро после крепкой пьянки, Рик слышал эту рекламу, когда принимал душ. Поначалу он даже выключал воду и прислушивался – может, это у него включен телевизор? Но едва он выключал воду, реклама прекращалась.

Лишь много позже Рик понял, что все дело в его тяжком похмелье, но для этого ему пришлось получить по морде от двух заезжих ларбандоррес – контрабандистов с острова Пельено.

Рик даже не помнил, что он им тогда сказал. Он успел пропустить лишь один стаканчик, когда в «Марлин» пришли эти двое. Они сбили его с ног и начали топтать. Хорошо, что у Лиммена на этот случай имелся под рукой дробовик. Он заставил их покинуть заведение, а потом даже проводил Рика до его капироче.

Как потом оказалось, Рик почти не пострадал, особенно если вспомнить, чт'o ему приходилось переносить, когда сбитый «трайдент» в очередной раз валился в джунгли, не добравшись до аэродрома.

Торговцы порошком не признавали уважительных причин, и если товар не прибывал вовремя, пилота основательно избивали. Правда, били аккуратно, чтобы тот снова мог летать – желающих обслуживать наркохолдинги было немного.

Одним словом, выпить в тот вечер Рику не дали, а наутро он снова принимал душ и никакой рекламы не слышал. Тогда он еще подумал, что стоит, на будущее, сменить лейку, ведь кроме «Чибитты» у него под кроватью валялось еще штук двадцать крышек от разных банок, а, может, даже целая сотня. Правда, позже он отказался от этой затеи – он снова стал исправно выпивать, и ничто ему уже не мешало.

Намылившись, Рик потерся мочалкой, сделанной из рыбачьей сети, и стал смывать мыло, когда вода неожиданно закончилась.

– Ах, чтоб тебя! – выругался он и постучал по баку, определяя на звук, есть ли там вода. По всему выходило, что воды было не меньше половины, из чего следовало, что засорилась лейка. Едва Рик открутил крышку «Чибитты», как оттуда вывалился сбившийся в комок кусок полусгнившего пальмового листа.

В этом не было ничего удивительного, ведь вода в бак попадала с крыши, куда раз или два в неделю прилетавший с севера шторм обрушивал ночные ливни.