Меченые
Шрифт:
Туз лениво слонялся по двору, не зная, к чему приложить руки. Его люди, отчаянно ругаясь, гоняли крикунов по пыльному плацу. Сержант присел у стены и с удовольствием ощутил спиной желанную прохладу. Замотавшийся Бес опустился рядом, тяжело переводя дух.
— Учишь их, учишь, а все без толку.
— Давно ли сам был таким?
— Скажешь тоже, — Бес вдруг толкнул Туза локтем в бок: — Смотри, прилетел, стервятник.
Туз скосил глаза влево. Низкорослый Тет, блестя лысым, как колено, черепом, неподвижно стоял у противоположной стены и неотрывно смотрел на сержанта. Согнувшийся почти пополам Сутулый, меченый из десятки Бульдога, что-то горячо шептал
— Паскуда, — прошипел Бес.
Туз промолчал. Бес нехотя поднялся и побрел к измученным жарой крикунам, на ходу отдавая приказы.
Власть Тета и его подручных была велика. Множество страшных рассказов ходило о молчунах среди простого народа. Крестьяне, встречая их на дороге, поспешно стягивали шапки с лохматых голов и долго потом крестились им вслед, читая дрожащими губами все известные с детства молитвы, оберегающие от нечистой силы. Бабы прятали от них детей, оберегая от дурного глаза. Слухи о страшных подземельях Башни заставляли благородных владетелей ежиться даже за крепкими стенами замков.
Низкорослые, большеголовые молчуны держались обособленно от меченых. У них не было женщин, они не имели потомства, но слухи об устраиваемых ими вне стен Башни оргиях передавались из уст в уста. Молчуны готовили себе смену втайне, не посвящая никого в свои секреты. Ходили слухи, что детей отбирали не только в Приграничье, но и тайком вывозили из Лэнда. Дети росли за глухими стенами Дома молчунов под неусыпным взором наставников. Туз часто видел их безрадостные глаза, смотревшие на мир с пугающим равнодушием. Было что-то жутковатое в унылой неподвижности этих каменных маленьких лиц.
Молчуны играли особую роль в оборонительных порядках Башни, они были хранителями всех ее секретов. Только капитан и лейтенанты Башни имели право беспрепятственного доступа в Дом молчунов. Но, как примечал Туз, Лось пользовался этим правом редко, а лейтенанты вообще предпочитали обходить молчунов стороной.
Молчуны обладали способностью останавливать потерявших вожаков псов и даже поворачивать их обратно. Как им это удается, не знал никто. Но Туз давно уже начал догадываться, что свои удивительные способности молчуны используют не только против стаи. Значение Тета и его молчунов особенно возросло пять лет назад, после трагической гибели первых сотен. Новому капитану и трем лейтенантам трудно было противостоять Тету, опираясь на неокрепшие плечи крикунов. Крикуны, однако, подросли, превратились в настоящих меченых и не желали мириться с всевластием Тета. После трагической гибели Рамзая противостояние молодых сержантов и молчунов едва не вылилось в открытое столкновение. И только усилиями капитана удалось предотвратить кровопролитие. Тет быстро разглядел подстерегавшую его опасность. Он приблизил к себе нескольких крикунов и теперь использовал их в борьбе против мятежных сержантов. Борьба между враждующими сторонами то затухала, то вспыхивала с новой силой. Капитану с трудом удавалось сохранять равновесие, ибо открытое столкновение могло привести к гибели Башни.
Тет продолжал неотрывно смотреть на Туза. Сержант упорно делал вид, что не замечает этих прожигающих змеиных глаз. Молчун не выдержал первым. Решительным шагом он пересек двор и приблизился к Тузу.
— По какому праву сержанты Башни валяются в тени среди бела дня?
— По какому праву молчуны вмешиваются в дела меченых?
С минуту оба с ненавистью сверлили друг друга глазами. Наконец Тет резко развернулся и пошел прочь, спина его ни разу не дрогнула под ненавидящим взглядом Туза.
День выдался на редкость жарким, даже всегда веселые в эту пору птицы примолкли и попрятались в тени утомленных солнцем подувядших листьев. Но Туз почти не замечал жары, он смотрел на Гильдис. Лицо девушки выглядело задумчивым и сосредоточенным. Трудно было определить, понравилось ей путешествие или нет. Во всяком случае, сержанту хотелось думать, что понравилось. Гильдис занимала его все больше и больше, он и восхищался ею, и втайне сердился на нее. Привыкший к общению с простыми крестьянками, он был поставлен в тупик некоторыми вопросами этой девушки и не нашел, что ответить. Черт знает, чему их учат в Бурге. За ее вопросами вставал иной мир, совершенно неизвестный Тузу, и этот мир его заинтересовал. Хотя, возможно, все дело было в самой Гильдис, упрямой, своенравной и ни на кого не похожей.
— Красивое место, — сказала Гильдис, имея в виду Заколдованный пруд.
Вода как вода, — пожал плечами Туз.
Как и все обитатели Башни, он относился с подозрением и к лесу, и к лесным водоемам. То ли дело степь: бескрайний простор, который можно охватить взглядом до самого горизонта. А озера, леса, болота всегда таят в себе непредсказуемое, а значит, и опасное. Инстинкт меченого, наработанный предыдущими поколениями, требовал держаться от таких мест по возможности подальше. Да и здравый смысл, между прочим, тоже. Приграничный край богат на сюрпризы, много разной нечисти проникает сюда из сопредельного мира; а потому ухо следует держать востро.
Гильдис равнодушно выслушала проповедь Туза, и только едва заметная улыбка промелькнула на ее губах. Относилась ли эта улыбка к его словам, или девушка улыбнулась собственным мыслям, сержант так и не понял.
— Догоняй, — крикнула она вдруг и рванулась вперед.
Туз натянул берет на самые брови, гикнул по-разбойному и поскакал за ней следом. Застигнутый их бегством врасплох, Рыжий пронзительно засвистел. Но Туз даже не обернулся на его призыв. Конь Гильдис скакал по вспаханному полю, подминая копытами тянувшиеся к солнцу стебли. Туз почти догнал ее, когда конь девушки споткнулся, и она едва не вылетела из седла.
— Берегись, — крикнул Туз, хватая ее коня за повод.
Гильдис смеялась, ее зеленые глаза манили Туза, как манит измученного жаждой путника звонкий лесной ручей. Сержант обхватил девушку за талию, Гильдис огрела своего коня плетью, тот рванулся в сторону, и растерявшийся кавалер чуть не грохнулся на землю.
— Догоняй, — услышала он ее ликующий голос.
Туз обнаружил коня девушки на опушке леса. Гнедой не спеша пощипывал траву, лениво отмахиваясь хвостом от наседающего гнуса. Туз приподнялся на стременах и огляделся. Гильдис неподвижно лежала в высокой траве, Широко раскинув руки. Встревоженный меченый, в один миг, оказался на земле. Гильдис дышала спокойно, высокая грудь равномерно вздымалась и опускалась, казалось, девушка просто уснула, утомленная жарой и бешеной скачкой. Но длинные подрагивающие ресницы и изгиб молодого тела говорили о другом: она ощущала его присутствие и ждала…
Туз осторожно провел ладонью по упругому бедру девушки, губы ее дрогнули в ожидании его губ, но сержант медлил, оттягивая сладостный миг, и тогда она неожиданно обхватила его голову руками и притянула к себе.
— Ведьма, — прошептал Туз.
— Меченый, — эхом отозвалась Гильдис.
— Вот они! — как гром среди ясного неба, прозвучал радостный голос Рыжего.
Гильдис отпрянула от Туза, поспешно поправляя одежду. Сержант медленно поднялся, мысленно ругая Рыжего последними словами.