Меченый (Заступник) (др. перевод)
Шрифт:
Арлен упал на землю, в голове у него зазвенело, и все вокруг кружилось, но он сплюнул и оперся на руки, из последних сил пытаясь встать. Он поднял взгляд и увидел, что Джардир снова идет к нему. Металлическое копье ударило вестника по лицу, и мир померк перед его глазами.
Глава 22
Играть в деревушках
329 п. в
Рожер приплясывал на ходу,
Даже в четырнадцать лет он был невысок, едва пяти футов ростом, с морковно-рыжими волосами, зелеными глазами и круглым лицом, бледным и веснушчатым. Рожер подныривал, тянулся и ходил колесом, перебирая ногами в такт шарикам. Его мягкие сапожки с отдельно скроенными большими пальцами были серыми от дорожной пыли. Она стояла столбом и хрустела на зубах у Рожера и Аррика при каждом вдохе.
— Ну и на кой это надо, если ты не можешь стоять смирно? — раздраженно спросил Аррик. — Выглядишь как любитель, а зрителям понравится дышать пылью не больше, чем мне.
— Я не буду выступать на дороге, — возразил Рожер.
— В деревушках придется. Настилы есть не везде.
Рожер сбился и стал лихорадочно ловить шарики. Аррик остановился. В конце концов мальчик справился, но мастер все равно поцокал языком.
— Если у них нет настилов, то как они мешают демонам восставать в стенах? — спросил Рожер.
— Стен у них тоже нет. Чтобы поддерживать сеть даже вокруг крошечной деревушки, нужна дюжина метчиков, а в весях почитают за счастье иметь хотя бы двоих с подмастерьем.
Рожер пошатнулся, сглотнул горечь. В голове зазвучали крики десятилетней давности, он споткнулся и упал на спину. Шарики посыпались сверху. Мальчик со злостью стукнул по земле увечной рукой.
— Жонглировать буду я, а ты займись чем-нибудь другим, — посоветовал Аррик. — Если бы ты тратил на пение хотя бы половину этого времени, сумел бы протянуть ноты три, не пустив петуха.
— Ты всегда говорил, что жонглер, который не умеет жонглировать, не стоит ломаного клата.
— Забудь, что я говорил! — рявкнул Аррик. — Можно подумать, что Соловей, будь он неладен, Джасин — жонглирует! У тебя есть талант. Когда мы прославим твое имя, возьмешь подмастерьев, пускай жонглируют они.
— С какой стати мне нанимать других делать мою работу? — спросил Рожер, подбирая шарики и пряча в карман на поясе. Он украдкой погладил талисман в потайном кармашке, набираясь сил.
— Да с такой, дружок, что грошовыми трюками много не заработаешь. — Аррик прильнул к неизменному бурдюку с вином. — Жонглерам бросают клаты. Прославься, и тебя станут осыпать добрым милнским золотом, как некогда меня.
Он еще крепче присосался к бурдюку.
— Но чтобы прославиться, надо играть в деревушках.
— Соловей никогда не играл в деревушках, — заметил Рожер.
— А я о чем говорю? — Аррик в ярости замахал руками. — Пусть его дядя дергает за ниточки в Энджирсе — в деревушках его никто не знает. Мы прославим твое имя, и ему конец!
— Ему далеко до Сладкоголосого и Восьмипалого, — торопливо подтвердил Рожер, назвав своего мастера первым, хотя энджирская молва в последнее время переставляла их имена местами.
— В точку! — Аррик щелкнул каблуками и сплясал джигу.
Рожер на время успокоил Аррика. В последние годы наставник все чаще впадал в ярость и все больше пил по мере того, как луна Рожера прибывала, а его — убывала. Его голос постепенно прокисал, и он это знал.
— Далеко еще до Запечного Угла? — спросил Рожер.
— Завтра к обеду доберемся.
— Я думал, что между весями должно быть не больше дня пути.
Аррик хмыкнул.
— На добром коне, — поправил он. — Так приказал герцог. Пешком — больше.
Надежды Рожера рухнули. Аррик и правда собирается провести ночь на дороге. Между ними и подземниками будет только старый переносной круг Джерала, который не использовался уже десять лет.
Но оставаться в Энджирсе было нельзя. Их слава росла, и мастер Джасин все активнее вставлял палки им в колеса. В прошлом году его подмастерья сломали Аррику руку, а потом не раз отбирали их выручку после успешного представления. Учитывая, что Аррик спускал деньги на выпивку и шлюх, они с Рожером частенько сидели без клата в кармане. Может быть, выступать в деревушках и правда выгоднее.
Прославиться в деревушках означало пройти обряд посвящения в жонглеры. В безопасных стенах Энджирса это казалось замечательным приключением. Теперь же Рожер посмотрел на небо и вымученно сглотнул.
Рожер сидел на камне и чинил плащ. Он давно сносил его, как и всю прочую одежду, залатывая прореху за прорехой, пока не остались только пестрые заплаты.
— Ражжи крг, когда зкончишь, мльчк, — приказал Аррик, немного покачиваясь.
Его бурдюк почти опустел. Рожер посмотрел на садившееся солнце, вздрогнул и поспешно повиновался.
Круг был небольшим, всего десять футов в диаметре, только-только для двух спящих мужчин и костра. Рожер вбил кол посреди лагеря и привязал к нему пятифутовую веревку, чтобы нарисовать на земле ровный круг. Он разложил вдоль него метки и палочкой промерил расстояния между плашками, но он не был метчиком и не мог знать, все ли сделал правильно.
Когда он закончил, Аррик, спотыкаясь, подошел проверить его работу.
— Вглядит нрмально, — пробормотал мастер, едва глянув на круг.
По спине Рожера пробежал холодок, и мальчик дважды все перепроверил — на всякий случай. И все же ему было не по себе, пока он разводил костер и готовил ужин, а солнце опускалось все ниже.
Рожер никогда не видел демона. По крайней мере, толком не помнил. Когтистую лапу, пробившую дверь родительского дома, ему никогда не забыть, но все остальное, даже изувечивший его подземник, запомнилось мешаниной дыма, зубов и рогов.
Кровь застыла у него в жилах, когда длинные тени деревьев легли на дорогу. Вскоре из почвы невдалеке от костра потянулась призрачная струйка. Лесной демон был не выше обычного человека. Жесткая шишковатая шкура, похожая на кору, обтягивала жилистое тело. Тварь увидела огонь и взревела, запрокинув рогатую голову и обнажив ряды острых зубов. Подземник перебирал когтями, разминаясь перед броском. Другие твари мелькали на границе света и тени, постепенно окружая костер.