Мечи Дня и Ночи

Геммел Дэвид

— Сердце бьется, но очень слабо.

Издали донесся вой, и Чарис вздрогнула.

— Не похоже, что это волк. Прямо кровь в жилах стынет.

— Погоди немного — вот увидишь их, и твоя кровь обернется льдом! — Аскари снова потрясла Скилганнона и сказала Хара-ду: — Надо убираться отсюда. Сможешь его понести?

Харад поднял спящего на ноги и закинул его руку себе на плечо, но Аскари, выйдя на край выступа, сказала:

— Поздно. Звери уже здесь.

Харад опустил Скилганнона на камень, взял Снагу и вышел на лунный свет, став рядом с Аскари.

Вверх по тропе к ним бежали четыре огромных зверя.

Аскари натянула

тетиву, приготовив стрелу.

Однажды в горах Харад видел барса, но эти жуткие подобия собак были гораздо больше. Впервые в жизни ему стало страшно — не за себя, за Чарис. Если он пропустит этих тварей, они разорвут ее на куски. Но захлестнувшая его ярость унесла страх. Звери смеют грозить его любимой? Хорошо же! Он ждал, подняв топор. Стрела Аскари попала в грудь первому зверю. Тот взвыл и вильнул в сторону, но продолжал бежать. Вторая стрела угодила в разверстую пасть. Зверь перекусил древко и помчался дальше.

Харад метнулся ему навстречу, и Снага, обрушившись со страшной силой, наполовину снес зверю голову. Харад вытащил топор в тот самый миг, когда на него прыгнул второй зверь. Аскари всадила стрелу джиамаду в бок, Снага разнес ему череп. Третий зверь перескочил через Харада и понесся к гроту, четвертого свалила попавшая в горло стрела.

Последний зверь уже близился к Чарис, и Харад во всю прыть погнался за ним, понимая, что вовремя ему не успеть. Но тут зверь рухнул, и Харад увидел, что над ним стоит Скилганнон с Мечами Дня и Ночи в руках.

Не сказав ему ни слова, Харад пробежал мимо, к Чарис. Он бросил топор, обнял ее, прижал к себе, испустил глубоких вздох облегчения и воскликнул:

— Хвала Истоку, что ты проснулся!

Скилганнон молча кивнул в ответ.

Харад, заметив, как он изможден, отпустил Чарис и подошел к нему.

— Что с тобой?

— Слабость. — Скилганнон пошатнулся и чуть не упал. Харад поддержал его.

— Тебе отдохнуть бы.

— Некогда отдыхать, — сказала, подбежав к ним, Аска-ри. — Всадники уже показались. Надо уйти повыше, в лес.

— Ты спасла меня, — сказал Скилганнон Чарис, убрав в ножны мечи. — Я бы там умер.

Он последовал за Аскари. Харад, держа Чарис за руку, шел следом. Двадцать кавалеристов были еще довольно далеко. Харад посмотрел вверх — до леса оставалось около полумили. Аскари и Скилганнон перешли на бег, Харад и Чарис сделали то же самое. Скилганнон, споткнувшись, упал на колени. Харад поднял его, взвалил себе на плечи и побежал дальше. Аскари с Чарис далеко опередили его, но он изо всех сил старался нагнать их. Крутой склон осыпался, и Харад при всей своей недюжинной силе начал сдавать. Хрипло дыша, слыша позади стук копыт, он взбирался все выше. Мимо пропела стрела, и чья-то лошадь заржала от боли.

Еще немного, и его обступили деревья. Аскари снова послала в кавалеристов стрелу и ранила бородатого солдата в плечо. Остальные развернули коней и поскакали обратно, вниз.

Харад уложил Скилганнона на землю. Тот опять лишился сознания, но дышал ровно.

— Он сейчас просто спит, — сказала Чарис, снова проверив его пульс. — Когда я его разбудила, он едва стоял на ногах. Не знаю, откуда у него взялись силы убить чудовище.

— Как тебе удалось разбудить его? — спросил Харад.

— Мечи. Помнишь, Гамаль перед смертью сказал «Скилганнон» и «мечи». Когда ты убежал драться с джиками, я достала один меч и вложила ему в руку. Он дернулся и закричал. Я помогла ему встать, и тут мы увидели, что на нас бежит зверь. Он вынул другой меч, золотой, и вышел зверю навстречу. Я уж думала, он не жилец. Удивительный человек.

— Я убил двух таких, а удивительный он? — добродушно проворчал Харад.

— Уж ты не ревнуешь ли? — Да!

— Это хорошо.

Аскари вызвалась покараулить. Чарис прилегла, Харад задремал рядом с ней. Через час Скилганнон проснулся и сел, разбудив Харада.

— Ну, как ты?

— Окреп немного. Спасибо тебе, Харад. Один бы я сюда не добрался.

— На здоровье. Что дальше-то будем делать?

— Бери свою девушку и уходи куда-нибудь, где безопасно. А мне надо пророчество исполнять.

На эту вылазку Алагир отправился с большой охотой. Войско Агриаса выросло до двенадцати тысяч, и больше трети его составляли джиамады. Все это скопище стояло лагерем в горах, близ разрушенного города, бывшего когда-то столицей сатулов. Каждый день туда прибывали свежие силы и нескончаемой вереницей тянулись обозы. Алагир находил лагерь слишком шумным и дурнопахнущим. Для отправления нужд по краям выкопали канавы, но джиамады присаживались, где им вздумается, разводя невыносимую вонь.

Капитан вел свою полусотню через горный хребет, на юг. Это был не обычный дозор, когда они вылавливали беглых или следили, не приближается ли враг. Агриас сказал, что Вечная ввела свои войска на землю Ландиса Кана и что вражеская кавалерия, судя по донесениям, уже движется через горные перевалы. Поэтому отряд выехал в полном боевом облачении: тяжелые кольчужные рубахи с наголовниками, панцири, шлемы с конскими плюмажами и бронзовыми носовыми стрелками. Каждый имел при себе лук с загнутыми концами, пятьдесят стрел, тяжелую кавалерийскую саблю и короткий меч, пристегнутый за левым плечом. Агриас сказал, что близится час решающего сражения. При этом он как будто не сомневался в благоприятном исходе, но Алагиру не понравились его глаза. В них был страх. Вождь ожидал, что его поддержит мощное повстанческое движение, но этого не случилось. Сам Ала-гир не слишком бы волновался о том, кто именно победит, если бы это не затрагивало его родину.

Последние из дренаев... Для молодого воина это были не просто слова. Потомки дренаев правили землями вокруг города Сигуса вот уже триста лет. Свои границы они держали закрытыми. Официально они подчинялись Вечной, платили ей дань и соблюдали ее законы, но жить продолжали по-старому. Такие понятия, как честь, благородство, доблесть и любовь к отчизне, внушались смолоду. Это сопровождалось уроками дренайской истории, и молодежь назубок знала имена тех, по чьим стопам ей предлагалось идти. Карнак Одноглазый, отстоявший Дрос-Пурдол против во много раз превосходившего врага. Эгель, первый Бронзовый Князь, строитель неприступных крепостей. Адаран, выигравший Войну Близнецов. Баналион, Белый Волк — он спас свое войско от разгрома на последней вентрийской войне и помог восстановить пошатнувшуюся империю. Были в этой истории и злодеи — не только иноземцы, покушавшиеся захватить Дренан, но и свои. Был наемный убийца Нездешний, который продался врагу и убил дренайского короля. Был вор Ласкарин, укравший легендарные Бронзовые Доспехи. О них рассказывали, дабы искоренить гордыню, могущую взойти вместо гордости в сердце дренайского юноши.