Мечник
Шрифт:
Амелию тоже можно было понять: как водится в таких делах, ее согласия вообще никто не спрашивал, родители дали согласие – вот и весь вопрос. Она просто безропотно подчинилась их воле, а дальше уже жила, действуя по ситуации. Так что я, в отличие от настоящего Тео, в своих бедах ее не винил. Правда, сейчас учитывать ее стремление отодвинуть меня от законного наследства придется.
– Скорбишь? – поинтересовался я сухо, всматриваясь в высеченный в камне барельеф с изображением отца.
– Сильнее, чем ты думаешь, – холодно ответила она.
– Однако же чувство скорби не мешает тебе активно управлять
– А разве это запрещено? – Амелия смотрела на меня с вызовом, похоже, нисколько не опасаясь моей возможной реакции. Это сбило меня с толку, поскольку было совершенно непонятно: намеренно ли она пропустила мои намеки мимо ушей или просто не поняла их?
– Нет, если только твои действия не направлены против меня.
– Я не делала ничего предосудительного. Только то, что необходимо для процветания Кри! – после этого заявления она, резко развернувшись, направилась к выходу.
– Отлично! Но можно ведь было просто договориться со мной! – произнес я нарочито громко, чтобы успела расслышать. Знаем мы эти ваши нейтральные фразы двойного назначения. Кто угодно может заявлять, будто действует ради общего блага, просто у всех понимание этого общего блага свое. И то, что хорошо для нее, может быть смертельно для меня.
– А что, кому-то когда-то удавалось договориться с тобой? – женщину так возмутили мои слова, что она передумала немедленно покидать усыпальницу. – Ты никогда никого не слушал, все делал по-своему, и меня возненавидел с самого первого дня моего пребывания в замке! И Филиппа ненавидел так, что мы с Ивеном боялись хоть на мгновение оставить его без присмотра!
– Это все в прошлом! – ошарашенный этим неожиданным напором, поспешил я перебить вошедшую в раж Амелию. – Все изменилось! Вы с Филиппом моя семья, и я никому не дам вас в обиду!
– Что? Что ты сказал? – мачеха, а юридически Амелия являлась для меня именно мачехой, приблизилась, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Это мог сказать кто угодно, только не настоящий Тео! Ты не он, не так ли?
– Чего? – вот от этих слов у меня точно мурашки по коже побежали.
– Твой отец нанимал колдуна. Очень сильного, с самых верхов Магического приказа, за что-то изгнанного из столицы. Тот обещал избавить тебя от недуга путем подселения сущности из другого мира. Обещал, что ты останешься собой, только получишь чужое здоровье. Но Ивен наводил справки, и мы знали, что может вообще ничего не выйти, а может получиться так, что чужая сущность окажется сильнее и Теодор Кейлор исчезнет навсегда, уступив свое тело чужаку.
– Ты этот бред сейчас на ходу придумываешь…
– Ивен хотел проверить сначала на себе, но колдун заявил, что его тело уже слишком сильно пострадало от болезни и шансов на благополучный исход нет. Тогда твой отец пообещал магу триста золотых.
– Триста золотых?! – я с нескрываемым скепсисом усмехнулся. – За эти деньги можно весь Кри купить!
– А колдун так и думал – что Ивен с ним замком расплатится. Но твой отец занял эти деньги под залог имущества.
– Нет-нет-нет! Пожалуйста,
Не хватало еще ко всему прочему узнать, что мое родовое гнездо заложено ростовщикам и при вступлении в наследство я моментально окажусь обладателем баснословного долга! Впрочем, тут же мелькнула другая мысль: может, это просто придуманная история, призванная заставить меня бежать из замка без оглядки? Но зачем? Это ведь не решает проблемы мачехи – уехав, я все равно останусь законным наследником. Не думает же она всерьез, что от нервных переживаний со мной случится приступ, который сведет меня в могилу? Бред полный. Хотя в качестве оправдания моей неожиданной смерти такое объяснение вполне может сгодиться.
– Да уж как я его отговаривала! – горько усмехнулась Амелия. – Было бы ради кого идти на такой риск! Но раз Ивен что-то решил, переубедить его уже было невозможно.
– Повторяю: ко мне никто не приходил и никаких манипуляций не производил. Да я вообще сомневаюсь, что это реально! – уже гораздо более уверенно заявил я. Хотя чем больше она рассказывала, тем полнее становилась картина произошедшего со мной.
– Мы понимали, что проверить колдуна до твоего приезда не получится, – продолжала женщина, – да и вообще результата может не быть. Так что отец подстраховался. Колдун ждал бумаги на замок, но получил кошель с золотом. Правда, далеко уехать с ним не сумел – Симус с солдатами подстерегли его на дороге и отправили к праотцам. Золото вернулось к своим хозяевам с совсем небольшими процентами. И вот теперь выясняется, что колдун таки свое дело сделал. Только результат вышел не таким, как ожидал Ивен, – Тео больше нет!
– Прекрати нести бред! – выделяя интонацией каждое слово, заявил я. – Если ты в чем-то сомневаешься, можешь задать мне любой вопрос из тех, ответ на которые могу знать только я.
– Ты участвовал в драке с другим учеником, и у тебя приключился сильный приступ, – не обратив внимания на мои слова, продолжила Амелия.
– Да, драка была. И завершилась она не в мою пользу, да еще так некстати этот приступ произошел, – не стал отпираться я.
– Он именно так и рассказал! – в глазах мачехи сверкнуло торжество. – Теперь я точно знаю, что Тео больше нет!
– Отправляйся к демонам за грань со своими домыслами! – не выдержал я. И тут же громко повторил: – Вы с Филиппом – моя семья. Пока я жив, вам ничего не грозит. Только не нужно делать глупостей!
Амелия в ответ только презрительно фыркнула и, быстро простучав каблучками по полу, исчезла за скрипнувшей дверью. Вряд ли она произнесла что-то вслух, но мне показалось, будто в воздухе прошелестело насмешливо едва слышное «вот именно: пока жив».
Все понятно. Она слишком хорошо знала прежнего Теодора, чтобы питать какие-то иллюзии относительно своего будущего, и убедить ее сейчас в моих благих намерениях нет никакой возможности. Мачеха в курсе истории с колдуном, и если старого Тео она ненавидела, то от нового просто не знает, чего ожидать. По логике вещей, ей действительно проще избавиться от опасного соперника, чем покорно ожидать милостей от судьбы.