Мечта империи
Шрифт:
– Все дело в том, что у викингов нет подлинного свободного рынка, и потому…
– И потому ты построил финансовую пирамиду, присвоил деньги и удрал, оставив сотни тысяч глупцов в ступоре с квитанциями, которые теперь не стоят и асса.
– Они сами виноваты. Принялись выяснять, велики ли у меня капиталы, устроили панику, и мое предприятие рухнуло.
– А что мы будем делать, если Один узнает о твоем участи в этом деле?
Меркурий хитро ухмыльнулся:
– Ну, это как раз невозможно. Все бумаги зарегистрированы на имя некоего Мария из Петры. А денежки лежат у банкира Пизона.
– Надеюсь, ты когда-нибудь поплатишься за свое надувательство, – предрек Юпитер. – А сейчас займись чем-нибудь полезным.
– Я как раз собирался обсудить одну проблему, отец! – с преувеличенным
– Еще одна дутая компания? – нахмурился Юпитер.
– О нет! Всего лишь руда, которая поступает из Конго в Массилию. Ее привозили и раньше. Обычно ее используют в керамической промышленности. Но теперь руды стало слишком много.
– Ну, так займись этим делом!
Меркурий бросился вон из залы. Две юные девушки в коротеньких розовых туниках отскочили в сторону и кокетливо хихикнули. Кто это? Очередные дочки стареющего Юпитера? Или его очередные любовницы? Давно уже Меркурий не знал в лицо всех обитателей дворца. С каждый годом их становилось все больше, и молодежь – уже подлинная молодежь, распространявшая не только запах амброзии, но и запах табака и морфия, занималась своими собственными делишками в бесконечных комнатах и галереях, заставляя Вулкана воздвигать все новые и новые покои для богов, их любовников и любовниц, собачек и детей. Неужели Юпитер не замечает царящего в Небесном дворце хаоса? Где прежняя грандиозная система? Где двенадцать могущественных Олимпийцев, слыша имена которых, трепетали все обитатели неба и земли? Теперь молодые божки и богиньки (или наложницы божков, кто их разберет) проходят мимо Юпитера, лишь слегка кивая старику и не выказывая никакого уважения. А еще эти люди с их нелепыми желаниями! Клейма, засыпающие комнату трех Парок бумажным дождем! Гладиаторы порой задают такие задачки, что Фортуне приходится звать на помощь Минерву, чтобы богиня мудрости решила, как вывернуться из нелепой ситуации – формально исполнить желание, но не дать просимого. Потому что желания людей не имеют предела. Дай им волю, и они захотят владеть не только землей, но и небом.
У Меркурия в подчинении была целая сеть тайных агентов. Служба божественных фрументариев набиралась из бывших гладиаторов – с годами многие из них входили в постоянный контакт с гениями. Кое-кто занимался слежкой вдохновенно. Что ни говори, а приятно держать гения или даже бога на крючке. Но сейчас Меркурий не хотел прибегать в человеческой помощи.
Можно было, конечно, самому направиться в галльский портовый город и все проверить, но пусть молодые побегают и разведают, что происходит. Людей давным-давно следует наказать за какую-нибудь дерзость ради профилактики, чтобы помнили о богах. А на землю он пошлет Фавна, если, конечно, козлоногий сынок окончательно не спился в свите полусумасшедшего Вакха, который пьян с утра, а к вечеру валяется в беспамятстве под собственным ложем, а его венок из виноградных листьев рвут друг у друга из рук безумные вакханки.
В этот вечер Клодия, разбирая клейма, обратила внимание на очень странный заказ.
«Счастливое окончание правления Руфина».
Она была уверена, что подобные желания запрещены, сверилась с гладиаторскими кодексами и выяснила, что официального запрета нет. Просто никто давным-давно не берет таких клейм. Когда-то, очень давно, с подобными желаниями обращались члены императорского дома, а простые граждане никогда не отваживались на подобное. Что-то цензоры не досмотрели, как всегда. Желание хорошее, если Клодия выиграет. Вероятностный расчет в ее пользу. А если она проиграет? Ничего страшного не случится – тут же успокоила себя гладиаторша, отсутствие счастья еще не означает наличие бед. К тому же Пизон обещал поставить ее завтра против Красавчика. Вот это действительно странно… Обычно устроитель никогда не называет противников заранее. Что если Пизон знает об этом клейме? В графе «заказчик» значилось «Гей Бенит Плацид». Но это имя ничего не говорило Клодии.
Зачем понадобилось какому-то неизвестному Бениту заказывать столь рискованное желание? Но придумать ответ Клодия не смогла. Она уже хотела позвонить своему агенту и отказаться от клейма,
«А не загадать ли мне к тому же, чтобы Пизон попросил моей руки?» – подумала Клодия, смеясь и потирая руки.
Пизон ей никогда не нравился, но очень хотелось его унизить. Женщина должна исполнять свои капризы, в этом ее очарование. Так утверждает Марция. Клодия ее терпеть не могла, но в капризах и в очаровании конкубина Элия знала толк. Ну почему такие мужчины как Элий всегда достаются развратным гетерам! Клодия вздохнула. И решила не загадывать на счет Пизона. Видеть его сгорающим от вожделения – в этом нет ничего забавного.
Хотя архитектурно рынок Траяна выглядел почти так же, как в год своего создания, внутри галерей с лавками все изменилось. Яркие электрические лампы под потолком, повсюду стекла, зеркала, никелированная сталь, треск кассовых аппаратов и огромные фотографии с рекламой модной губной помады и новой светящейся пудры для волос, – все это в сочетании со старинными мозаиками, мраморными прилавками и скульптурами вызывало ощущение нереальности. Громкий говор людей то и дело заглушали сообщения по радио: «Распродажа в семьдесят второй секции… самый лучший воск для посмертных масок… не проходи мимо, благородный римлянин». Вер зашел в магазинчик с золоченой вывеской «Лары». Для здешнего товара не требовалось большего помещения: на мраморных полках теснились крошечные статуэтки. Изящные юноши и дородные матроны из серебра и слоновой кости занимали первые ряды, оттесняя в тень бронзовых, отлитых по одной форме Меркуриев и Марсов. И уже вовсе стыдливо прятались на верхних полках глиняные и деревянные, наскоро раскрашенные безликие существа, которых любой покупатель может назвать своим гением, манами [66] бабушки или дедушки, или домашним божком.
66
Маны – добрые духи умерших.
Вер выбрал фигурку юноши из слоновой кости. Красавец-атлет с рельефными мышцами был похож на самого гладиатора. Вер завернул покупку в кусок мягкой ткани и спрятал под тунику – так положено носить Лара. Проталкиваясь сквозь толпу к выходу, среди пестрой бурлящей массы покупателей он заметил Сервилию Кар. Матрона обсуждала с хорошенькой продавщицей из лавки модной одежды дорогое платье, расшитое белым и черным жемчугом. Вер на мгновение опешил. Эта женщина не могла не знать, что сегодня произошло в Эсквилинской больнице. Час назад он сам звонил ей домой, к телефону подошла служанка и сообщила, что госпожи нет и не будет несколько дней. И тут же повесила трубку. Тогда Вер решил, что Сервилия Кар скрылась вместе с дочерью. Это было естественно и понятно и… И вдруг он встречает ее в бездумной суете огромного рынка, она выбирает роскошные наряды и выглядит беззаботной.
Вслед за растерянностью накатила злость – Вер вспомнил о мастерски проведенной интриге и, яростно работая локтями, протиснулся к женщине, которая принесла ему беду. Но прежде, чем он бесцеремонно схватил ее за плечо, он обернулась и смерила гладиатора высокомерным взглядом.
– Не ожидала узреть тебя здесь, Юний Вер. – Она приподняла брови, что должно было означать удивление.
– Я тоже не ожидал тебя здесь увидеть. – Вер ядовито усмехнулся. – Скорее уж, ты должна сидеть в библиотеке, за подшивкой «Акты диурны», изучая речи сенатора Элия.
Она не подала виду, что поняла упрек.
– О, я с удовольствием читаю речи Элия – у сенатора прекрасный слог в отличие от его коллег.
– Путь от Эсквилинской больницы сюда гораздо длиннее, чем кажется на первый взгляд.
– Не замечала. У меня новое авто. «Трирема» сорок пятой модели. – Она обернулась к продавщице и одобряюще кивнула: – Заверни, милочка, я беру это платье. Счет пришли домой.
Затем она взяла Вера под руку и отступила к небольшому фонтану, где изо рта мраморного Морфея вытекала вялая струйка зеленоватой воды.