Мечта империи
Шрифт:
И только теперь Элий понял, что девочка твердит не о своих фантазиях, а о реальных будущих событиях. Пока надпись существует, перед ее мысленным взором с неизменным постоянством встает картина мерзкого судилища и неминуемого приговора, а затем – мучительной казни. Вот откуда этот страх и ее уверенность в том, что ее казнят. И портрет палача до мельчайших черточек. И страх надругательства, доходящий до паранойи. Она как будто все это уже пережила, но чудом осталась в живых.
Бедная девочка! Элий погладил ее по голове и коснулся губами спутанных волос. Этот жест не укрылся от Фабии. Она с подозрением посмотрела на внучку и ее спутника. Их поведение было более чем дружественным. Неужели?… У Фабии дрогнуло сердце. Уж меньше всего она
– Хорошо, я иду за книгой немедленно. Я наняла охрану, и один телохранитель постоянно со мной, – заявила Фабия. – Только позову Мутилию, чтобы она побыла с Гаем, и сразу же отправлюсь.
– Гай здесь? – обрадовалась Летти. – Ну и как поживает наш ученый муж? Наверняка придумал, как поднять в воздух летательный аппарат! Он обещал мне это!
С истинно ребячьей беспечностью она переходила от слез к смеху и опять – к слезам. «Как хорошо быть такой юной», – подумала Фабия. И поймав взгляд Элия, устремленный на Летти, полный трогательной нежности, поняла, что он подумал точно так же. И это совпадение мыслей мгновенно примирило ее с Элием.
– Летти, дорогая… – Фабия запнулась, не сразу сумев подыскивать слова, – Гай очень болен. Очень. Он… умирает.
– Что? – Девочка растерянно глянула на Фабию, потом на Элия. – Но я его так люблю… Как брата конечно… но он… он… – Ее глаза переполнились слезами.
У Фабии и самой на глазах заблестели слезы. Ну вот, теперь они начнут вдвоем реветь, вместо того, чтобы действовать!
– Девочка моя, в лаборатории Триона произошла авария, и Гай пострадал.
Элий при этих словах подался вперед. Авария в лаборатории Триона? Лицо Элия мгновенно переменилось и сделалось почти жестоким.
– Я должен видеть Гая, – заявил он.
– Он очень болен, сиятельный, – Фабия сделала ударение на сенаторском титуле. – И очень страдает.
Элий и сам страдал. Душой и телом.
– Гай хочет видеть меня, – сказал Элий уверенно. – Спроси его, и он скажет, что все эти дни ждал именно меня.
Спорить с Элием было бесполезно, и Фабия с вздохом указала на дверь спальни. Летти ухватила сенатора за руку, будто его встреча с Гаем таила опасность, и она никак не могла его отпустить. Но Элий отстранил девочку с неожиданной холодностью.
– Речь идет о государственной тайне. Оставайся в доме вместе с Кассием и никуда не уходи.
Летти обидчиво надула губы. Неужели Элий не понимает – самая большая тайна – это она сама. Что еще она может узнать такого, что будет страшнее самого страшного – знания о будущих бедах?!
Элий отворил дверь и отдернул плотную занавесь. Летти, стоявшая у него за спиной, едва не задохнулась и отпрянула. Но Элий, казалось, не заметил отвратительного запаха. Гай открыл глаза и взглянул на посетителя. Он узнал его, потому что ждал. Рано или поздно Элий должен был прийти. Жаль только, что он пришел так поздно…
– Я умираю, – сказал Гай. – Ты уже умирал. Ты знаешь, что это такое. Скажи хоть что-нибудь в утешение.
– «Если тебя ждет другая жизнь, то, так как боги вездесущи, они будут и там. Если же это будет состояние бесчувственности, то тебе не придется более терпеть от страданий и наслаждений и служить оболочке, которая настолько хуже того, кто у нее в плену. Ибо последний есть дух и гений, оболочка же – прах и тлен» [137] , – процитировал Элий.
Гай заплакал. Слезы, стекая, жгли изъязвленную кожу. Гай знал, что через несколько минут умрет. Ему было очень страшно. За то, что он сотворил вместе с Трионом, его ожидали неведомые муки Тартара.
137
Марк Аврелий. Размышления. 3.3
Виллу
138
Каннелюры – вертикальные желоба на колоннах.
Бесшумно Вер крался от дерева к дереву. Возле туи – зеленого сфинкса – лежал на траве человек. Безобразная в своей неестественности поза. Массивное тело в красной форменной тунике и серых брюках. Только мертвец может так вывернуть шею. Вер прыгнул вперед и распластался рядом. Трава возле головы человека сделалась черной с пурпурным отливом. О боги, неужели Вер опоздал? Гладиатор перескочил через полосу кустов и прижался к стене дома, ожидая выстрелов. Было тихо. Лишь стук сердца гулко отдавался в висках. Вер впрыгнул в открытое окно, будто в пасть чудовищу. Поскользнулся на чем-то липком и растянулся на полу рядом с женщиной, что лежала ничком возле ложа. Серебряный кубок откатился в строну. Потревоженные мухи с гудением поднялась в воздух. Вер тронул женщину за плечо. Кожа была еще теплой. Она умерла несколько минут назад. Вер перевернул тело. Изуродованное смертью лицо с оскаленным ртом. Нет, убитая не могла быть хозяйкой виллы, Фабия гораздо старше.
На вилле творилось что-то странное – Вер ощущал странное покалывание во всем теле. И еще – хотелось подпрыгнуть в воздух и плыть, как в воде. Никогда прежде Вер не испытывал подобного. Будто воздух был наэлектризован и пропитан запахом опасности.
Вер толкнул дверь в атрий. Грянул выстрел. Гладиатор метнулся вперед. Еще один выстрел. Пуля разбила руку мраморного Аполлона. Девять муз, окружавшие бога, взирали на бога света с улыбкой, равнодушные к несущему смерть свинцу. Голова Терпсихоры разлетелась фонтаном белых брызг, но Аполлон не обратил на такую мелочь внимания. Пристрастие Фабии к мраморной скульптуре спасло гладиатору жизнь. Вер нырнул в ближайшую дверь. Это была, скорее всего, спальня девочки. Все перевернуто. За стеной раздавался грохот падающей мебели. Бандиты торопились. Но Вер должен добраться до них прежде, чем…
Вновь загрохотали выстрелы. Со стены сыпались куски штукатурки – ребята явно не экономили пули. Пробить стену насквозь из пистолетов они не могли. Но у незваных гостей могли оказаться при себе гранаты. Вер поднял голову. Потолок в спальне, как и во всем доме, был кессонный – разбит на квадраты выступающими балками с узорным рельефом. За такой удобно держаться пальцами. Вер вскочил на скамью, ухватился за карниз, по выступам колонны забрался выше, подпрыгнул и ухватился за балку. Подтянул ноги и уперся в два ближайших квадрата. Он висел на потолке огромной мухой. Странное чувство охватило его. Тело приобрело невероятную легкость – ему стало казаться, что он в самом деле может ползти по потолку и не падать. Вер отпустил руки и… не упал. Земное притяжение не действовало на него. Перебирая руками и ногами, Вер побежал по потолку.