Мечтатель
Шрифт:
Только отсутствие общей стены мешало поименовать всё это хозяйство фортом. И только по традиции это по-прежнему звали заимкой.
Мы обошли глухую стену главного здания. Далее прошли мимо колодца, оборудованного навесом в один скат и подъёмной системой типа ворот обыкновенный, через выложенный кусками дикого камня двор — и оказались в классических сенях. Я ещё слегка удивился тому, насколько местная архитектура похожа на обычную для меня старинную русскую. Но потом прикинул, что самые простые решения, обусловленные единым стройматериалом — брёвнами — с неизбежностью будут схожи друг с другом, и успокоился. В дальнейшем я уже не удивлялся ни отоплению
Хотя некоторые моменты всё же не совпадали: к примеру, резных наличников и прочих внешних украшательств на домах в великом княжестве Варрском я ни разу не увидел. Даже богатые городские дома купцов и землевладельцев смотрелись угрюмыми казармообразными коробками. Зато изнутри даже в домах простых крестьян стены непременно старались прикрыть чем-нибудь, радующим глаз. Женщины обеспечивали вышитые цветной нитью холсты, при должном богатстве — бисерное узорочье, гобелены и даже настоящие ковры. Мужчины — резные узоры по дереву, разнообразие которых поражало глаз (ещё бы: столько прехитрой ручной работы — и ни следа типовой штамповки!); также встречались выжженные на досках картины с разными сюжетами, большей частью каноническими, искусная чеканка, даже литьё. Войдя в дом варрэйца, легко можно определить не только его достаток, но и, так сказать, половую принадлежность: если в доме живёт женщина, на стенах будет много ткани, если мужчина — дерева… ну а если дом принадлежит семейной паре, «мужской» и «женский» типы интерьера сольются в единстве.
Впрочем, я опять отвлёкся.
Из сеней мы попали в общий зал, чем-то напоминающий «двухэтажный» общий зал трактира из исторического фильма. Сходства добавляла свисающая с потолка «типа люстра», сделанная точно по канонам — из подвешенного на верёвке тележного колеса с налепленными свечами. Поскольку ставни по летнему времени были широко открыты и в оконные переплёты, затянутые какими-то мутноватыми плёнками, просачивалось довольно много света, «люстра» висела не зажжённой. Там, в общем зале, мы разделились: братья-орденцы, не говоря ни слова, ломанулись в арсенальную комнату мимо внушительного стража в кожаной куртке, усиленной нашитыми металлическими пластинами (убей, не помню, как называется этот тип брони). Мирг двинулся на второй этаж — возможно, в свою персональную комнату. А меня Анира аккуратно цапнул за рукав и потащил на кухню — чему я даже и не подумал противиться.
Света там оказалось существенно больше, чем в хмуром, несмотря на открытые настежь окна, зале. К моей радости, я впервые увидел эффект бытового заклинания типа «светлячок»… ну, или, применительно к условиям — «светлячище». Лучащийся желтовато-белым шар размером с два моих кулака висел под потолком и не уступал в яркости стоваттной лампе накаливания. Я решил, что позже непременно постараюсь перенять столь полезное заклинание, а пока, исполняя свой нехитрый план (сижу тихо, не высовываюсь раньше времени) — надо бы осмотреться.
Первое впечатление: чисто, тихо, уютно. По левую руку большая печь, у дальнего от входа конца кухни — жаровня типа мангала, только размером со средний стол, у правой стены — два шкафа, украшенные несложной резьбой, лохань для замачивания посуды, открытые полки с какими-то посудинами. На похожих открытых полках, расположенных над печью — керамическая посуда: горшки, тарелки, миски-кружки-чашки. Разумно: и хранилище, и сушилка, два в одном. В центре кухни стоит длинный, шириной где-то метра полтора стол. Запахи в воздухе витают сложные, но в целом аппетитные. Без чадной ноты горелого масла, зато с широким и вкусным аккордом, живо напоминающим о домашнем хлебе.
У плиты, уверенными движениями помешивая что-то в большом котле, боком ко входу и ногами на небольшой скамейке стояла низенькая, кругленькая, такая же аккуратная, как вся кухня, женщина в матерчатом переднике поверх уже знакомого балахона. Из-под простого чепца из сероватой небелёной ткани выбивались завитки тёмно-рыжих волос длиной примерно по плечи. Чуть приподнятый край балахона позволял рассмотреть серые в полоску чулки и деревянную обувку, при виде которой у меня из памяти само собой выскочило слово «сабо».
Самое удивительное, что эта повариха, похожая ростом и комплекцией на почтенную мать хоббичьего семейства, оказалась первым из тех магов, присутствие которых я вычислил аурным зрением. «Светлячище» в кухне подвесила тоже скорее всего она.
Маг-кашевар? Гм, гм…
И тут, не дав мне опомниться от первого впечатления, Анира воскликнул:
— Мастер Луа, я вернулся!
— Скажешь тоже, «мастер»… — голос у поварихи оказался неожиданно низким и скрипучим — ни дать ни взять отсыревшая половица. В нём без труда читалось этакое сварливое добродушие. — Старая Луа не сподобилась даже звания заклинательницы, а ты — «мастер»… хотя для тебя, шалопута, даже я, пожалуй, сойду за настоящего мага, сильного, опытного… ну, рассказывай.
Заканчивая чуть нарочито затянутую реплику, повариха-маг развернулась на скамейке, без которой с её-то ростом было бы невозможно дотянуться даже до самых нижних полок с посудой. Шагнула на другую скамью, ту, что у стола, и поставила перед Анирой глубокую миску с порцией каши, в которую воткнула деревянную ложку, а также кружку с каким-то дымящимся отваром. По мне Луа всего лишь мазнула быстрым взглядом и отвернулась, снова шагнув на скамью у плиты. Но это «невнимание» меня не обмануло: в ауре поварихи полыхнули десятки оттенков, от просто напряжения и смутной тревоги до изумления и страха.
— Ох, мастер, вы не поверите, когда я расскажу, что с нами было! Сначала…
Не прошло и полминуты, как мне выделили такую же порцию, как Анире, после чего я благодарно поклонился Луа, снова отвернувшейся к плите, и сел за стол рядом с магом. Меж тем младший посвящённый успел так увлечься, излагая своё видение событий, что временами забывал жевать. Повариха не забывала подбадривать его приличествующими хмыками, охами и прочими междометиями. По ходу дела на кухню просочился (и получил свою порцию) Мирг, а за Миргом — брат Маррех, которому достался, помимо миски с кружкой, ломоть свежей лепёшки с солидным кусом ветчины. М-да, орденцы тут явно на особом положении…
Как и маги, впрочем.
Странно это и несколько обидно: я тоже ветчины хочу! Мя-са, мя-са!!!
Ладно, раз не дают нам поклевать кровавой пищи, сосредоточимся на «светлячище». Все мои навыки, сколько их ни есть, отличаются одним и тем же крупным недостатком: без моего прямого контроля они работать не будут. А вот эта фиговина под потолком, похоже, постоянного внимания со стороны Луа не требует. Почему? Как? Интересно, однако.
Но толком сосредоточиться на «светлячище» я не успел. У входа на кухню нарисовался очередной суровый мужик в доспехах с нашитыми пластинами… то есть, разумеется, мужчина: мужики тут работают на земле, а обозвать воина землепашцем означает нарваться на ответную грубость, возможно, даже смертельную. В общем, одоспешенный буркнул: