Мечтательница
Шрифт:
Капитана Данди эти слова не просто удивили, они повергли его в ужас. Главарь пиратов замер на месте и смотрел на Селин так, словно перед ним распахнулись врата ада.
Корд силился ослабить веревки, стягивающие его запястья, но мог только слегка пошевелить руками. Он уже почти смирился со своей судьбой, уверенный в том, что на всей его жизни лежит печать проклятья. Он никогда больше не увидит Сан-Стефен, никогда не доберется до дома, чтобы пройтись по песчаному пляжу или окунуться в бирюзовые волны. Ему не дано прожить достаточно
Эти мысли мучили Корда незадолго до того, как на палубе появилась Селин: кожа ее была бледно-зеленой, как у привидения, волосы сбились и перепутались, можно было подумать, что на голову Селин кто-то разом налепил десяток птичьих гнезд, глаза смотрели дико и отрешенно. Всем своим видом она действительно напоминала привидение – или колдунью, как назвал ее пират Куджо. Пурпурные штаны капитана Данди выдали его невероятный испуг – страх порой имеет весьма специфический запах.
Связанный, словно гусь, которого ждет участь украсить собой рождественский стол, Корд понимал, что не может быть и речи о том, чтобы помочь Селин. Единственное, что ему оставалось, это наблюдать за тем, как Данди допрашивает его жену.
Голос пирата стал вдруг выше на целую октаву:
– Что ты делаешь на борту этого корабля?
– Добираюсь до Сан-Стефена.
Селин повернулась к Данди лицом. Даже ей приходилось смотреть на него сверху вниз. Единственным признаком волнения Селин были нервно сжимавшиеся и разжимавшиеся у выреза ночной рубашки пальцы. Однако она практически не смотрела в сторону Корда и ничем не показывала, что между ними существует какая-либо связь. Стоящий на носу корабля капитан Томпсон попытался протестовать, но никто не обратил на него внимания.
Селин вдруг покачнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за Данди. Как только девушка дотронулась до руки пирата, лицо ее мгновенно стало таким же белым, как трепещущий высоко над их головами парус. Можно было подумать, что она вошла в состояние транса. Блуждающий взгляд, казалось, видит кого-то, кого не мог видеть никто другой. Данди что-то забормотал, попытался оторвать от себя пальцы Селин, оттолкнул ее и сам отскочил почти на метр. Он весь покрылся липким потом, складки жирной шеи свисали на грязный до черноты воротник.
– Не приближайся ко мне…
– Я – та… – Селин заговорила настолько тихо, что Корду пришлось напрячься, чтобы ее услышать. – …Я та, которой ты боялся половину своей жизни…
Данди затряс головой, стараясь не выдать охвативший его ужас. Взгляд его метался по палубе. Корд, испугавшись, что пират сейчас ударит Селин, изо всех сил старался избавиться от веревок.
Но его жена продолжала говорить очень тихо, обращаясь к одному Данди:
– Давным-давно гадалка предсказала тебе, что твой конец придет после встречи с женщиной, что ты погибнешь из-за женщины, с которой плохо обойдешься, и она проклянет тебя. Всю свою жизнь ты сторонился женщин, потому что гадалка сказала, что однажды
То, как Селин смотрела на Данди, испугало даже Корда. Казалось, пират вот-вот закричит и бросится бежать куда глаза глядят. Даже страшный Куджо нервно задрожал и отошел подальше от Селин.
– Схватите ее! Бросьте ее акулам! – в панике визжал Данди, а Селин все не отрывала от него пронзительного взгляда. Корд почувствовал, что медленно покрывается холодным потом. Она слишком далеко зашла. Он вынужден будет беспомощно стоять и смотреть, как она полетит за борт и утонет. Рядом всхлипывает Эдвард.
– Ты плохо со мной обошелся, капитан Данди, и теперь заплатишь за это. – В голосе Селин слышались сила и гнев. – Этот человек, – она указала на Корда, – мой муж. Ты собирался его повесить, не так ли?
– Снимите с него петлю! – приказал Данди. – Ради всего святого, кто-нибудь, снимите с него петлю!
Когда никто не пошевелился, чтобы исполнить приказание, Данди сам выхватил из ножен длинную саблю, поднялся на цыпочки и перерезал веревку на шее Корда.
Впервые со дня смерти Алекса Корд обрадовался тому, что жив.
– Ты считаешь, что этим можешь умилостивить меня? – Селин вздернула голову, вцепилась руками в пышную шевелюру и страшно засмеялась, как смеются только сумасшедшие. Потом указала пальцем на Данди. – Ты проклят, капитан Данди, проклят и умрешь более ужасной смертью, чем может вообразить себе человек! Твой жирный труп пойдет на корм рыбам!
– Нет! Нет!
Данди больше не кричал. Невидящим взглядом он смотрел на Селин, качая головой из стороны в сторону. Изумрудная серьга в левом ухе пирата сверкала на солнце. Он по-прежнему мертвой хваткой держал свою саблю. Селин слишком далеко зашла в игре с Данди. Она находилась на расстоянии вытянутой сабли от пирата и все-таки – Корд был в ужасе и не верил свои ушам – не собиралась замолчать.
– Ты сегодня же найдешь свою судьбу…
– Нет!
– Да! Ничто уже не спасет тебя…
Корд увидел, как Данди задрожал, а глаза на его круглом лице превратились в узенькие щелочки. Животный страх грозил обернуться вспышкой бешеной злобы, потому что пират никак не мог повлиять на ход событий. Корд должен предупредить ее: этот человек верит, что ему нечего терять.
– Селин… – предпринял он слабую попытку.
Она даже не взглянула в сторону мужа.
– Теперь тебя уже ничто не спасет, капитан!
Данди поднял саблю. Селин повысила голос:
– Если только…
Данди замер в нерешительности, внимательно глядя на девушку. Страх его не исчез, но теперь к нему примешивалось отчаяние.
– Что ты заставишь меня делать?
– Забирай свою команду и убирайся с корабля, не причинив зла никому из присутствующих.
– И ты снимешь проклятье? – Он держал саблю наготове.
Селин пожала плечами и покачала головой:
– Даже я не могу изменить то, что написано тебе на роду. Только ты сам, капитан Данди, можешь это сделать. Только ты сам.