Мечты прекрасных дам
Шрифт:
– Видимо, так.
– Что вы хотите этим сказать, миссис Уэддерберн, вы все время употребляете «наверное» и «видимо»? Разве он не вел себя абсолютно так же, как Боггз, который захватил «Монголию» и украл весь груз?
Милли медленно кивнула.
– Мне кажется, что вам не нравится, когда обвиняемого называют пиратом.
– Это потому, что она влюблена в него! – снова заорал Джеймс.
– Господин секретарь, прошу вас удалить мистера Уэддерберна из зала суда, – строго заявил судья.
Джеймса вывели из зала.
– Суд объявляет перерыв до трех часов дня. Публика стала расходиться.
Когда заседание суда снова началось, судья Хальм обратился к присяжным заседателям:
– Джентльмены, проанализировав ситуацию, я пришел к заключению, что суд, вместо того чтобы рассматривать дело Эли Боггза, обвиняемого в похищении, стал слишком усердно обсуждать финансовые злоупотребления в семье Уэддербернов. Я требую, чтобы заседание занялось обвиняемым. Я только что получил послание от губернатора, который в данный момент присутствует на заседании суда. – Судья Хальм поклонился в сторону маленького стола, за которым сидел сэр Джон Боуринг. Перед ним были разложены бумаги. – Сэр Джон заявил, и я совершенно с ним согласен, что недавние показания со стороны миссис Уэддерберн непонятно почему отвлекли нас от разбирательства вины подсудимого.
Он глубоко вздохнул и, помолчав, продолжил:
– Кроме того, мне сообщили, что вице-губернатор мистер Деннинг сегодня утром подал в отставку и уже отбыл обратно в Англию.
Публика затихла. Эли незаметно подмигнул Милли.
– Его отставка последовала в очень неподходящий момент, поскольку мы собирались вызвать мистера Деннинга в качестве свидетеля. Боюсь, что мы теперь не сможем это сделать.
Далее: во время перерыва было установлено и подтверждено адвокатами фирмы «Смит и Уэддерберн», что чек на сумму восемь тысяч долларов был выплачен через «Банк Суматры» мистером Гансом Брунером мистеру Джеймсу Уэддерберну. В следующем месяце мистер Уэддерберн перевел чек в наличность. – Судья посмотрел в зал. – Мне сообщили о задержании вышеупомянутого мистера Брунера, которого доставил в суд один из сообщников Боггза, человек по имени Черный Сэм. Брунер присутствует в зале суда?
– Он здесь, – ответил судебный пристав.
– Доставьте его ко мне.
Брунер предстал перед судьей, он был весьма напряжен.
– Мне сообщили, мистер Брунер, что вы пожелали изобличить своих сообщников, это так? – спросил его судья.
– Да, сэр.
– Вы поклялись на Библии?
– Да.
– Тогда объясните мне, что это был за чек в восемь тысяч долларов, который вы передали мистеру Уэддерберну? За что вы ему платили?
– Это деньги за проданный опиум, сэр.
– Вы что-то получали за это?
– Да, сэр. За каждую продажу груза опиума я получал всего десять тысяч долларов, потом я платил Уэддерберну восемь тысяч, а себе оставлял две тысячи долларов.
– Это были обычные комиссионные?
– Когда я имел дело с Уэддерберном, у меня обычно оставалось двадцать процентов.
– Значит, когда вы занимались продажей опиума, вы получали от Уэддерберна двадцать процентов, а остальное он забирал себе? Вы не знаете, принимал ли кто-нибудь еще участие в этих опиумных сделках? Например, Эли Боггз?
– Насколько мне известно, больше никто, сэр. Я просил принять во внимание, что такие сделки совершались многими.
– Да, я принял все во внимание. Судья медленно обвел глазами зал.
– Присяжные, рассматривавшие дело обвиняемого Эли Боггза в похищении мисс Смит, не могут признать обвиняемого замешанным в сделках, связанных с опиумом, но остается в силе предъявленное ему обвинение в пиратстве. Повторяю: вопрос об участии обвиняемого в продаже опиума закрыт Я хочу поблагодарить присяжных за то, что они уделили нам так много времени и проявили похвальное усердие ради вынесения справедливого приговора. Суд объявляет перерыв и снова продолжит свою работу утром десятого октября. Во время же перерыва будут проводиться дальнейшие расследования финансовых махинаций компании «Смит и Уэддерберн». Я уверен, что господин губернатор даст нам на это разрешение.
Сэр Джон Боуринг встал и поклонился, подтверждая свою готовность дать разрешение на подобное расследование.
– Поступившая от некоторых лиц просьба отпустить их под залог отклоняется, – продолжил судья. – Мистер Брунер и личность, известная под именем Черный Сэм, останутся под надзором до конца расследования.
Сообщив это, он покинул зал суда.
44
– Милли, мне кажется, покуда тут бродит твой злобный муж, нам лучше пожить на острове Грин – пока все не закончится, – сказала Мами на пятый день суда над Эли.
– Мне тоже так кажется, – согласилась с ней Милли.
– Особняк не настолько велик, чтобы торчать нам тут втроем. Теперь, когда Черный Сэм приволок наконец этого вонючку Брунера, пусть они с Уэддерберном торчат тут одни.
– Да, те, кто выступает на суде против своих же сообщников, никогда не пользовались особой симпатией.
– Что да, то да. Если доберутся до него твой Джеймс, мистер Гудчайлд или пресловутый доктор Скофилд, его просто убьют. Старик Деннинг сумел удрать в Англию, но его в один прекрасный день тоже настигнет кара.
– За все это мы должны благодарить Эли, – заметила Милли.
– Да уж. Нам в самый раз благодарить Эли. Или Черного Сэма. Я – почтенная вдова, мой бедный Растус перевернется в своей могиле, если узнает, что я таскаюсь по судам, и мое имя звучит там вместе с именами пиратов.
– Ничего, скоро все забудется.
– Надеюсь, но все равно приятного мало. Как ты считаешь, они могут заставить меня давать показания?
– Нет, если не прознают, что Сэм твой возлюбленный!
Мами что-то ворчала и возмущалась.
– Я только буду рада, скорее бы закончились все эти непристойности, с какой радостью я вернусь тогда в мою церковь и к моему пастырю.
– Если он захочет тебя принять, – с иронией заметила Милли.
В начале октября, когда солнце уже сияло вовсю, они снова отправились в здание суда. Остановив носилки, они прошли к пересечению Педдер и Квинсроуд. У здания Верховного суда уже собралась толпа. Возбужденная и взмыленная толпа разбилась на группки; судя по доносившейся болтовне, все очень надеялись на смертный приговор. Милли сказала, что эти людишки очень напоминают ей отбросы французской революции. Там тоже всякие ротозеи собирались на Площади Согласия и чесали языки в ожидании, когда их развлекут казнью.