Мечты прекрасных дам
Шрифт:
И потом снова этот голос. Ясно-ясно:
– Мисс Милли… Мисс Мами вернулась обратно… Она в своей комнате….
Значит, ей не почудилось. Она ничего не могла понять. И все-таки это был голос Анны Фу Тан.
Потом в дверь начали скрестись – дверь задрожала. Скрежет когтей был все сильнее и все громче. Дверь не поддавалась, и ее стали трясти и раздирать когтями. Послышался свирепый рык – так злобно рычит хищник, у которого отняли добычу. Дверь дрожала и трещала под сильным напором снаружи. Зверь завыл и стал что есть силы бросаться на дверь. Этот вой напоминал вой волка, но был очень странным, настоящие звери так не воют… этот потусторонний звук почти сразу прекратился. Казалось, что зверь пытался понять, что же происходит внутри кладовки. Держась за ручку, Милли медленно сползла на колени.
Она была почти без сознания и привалилась к защищающей ее жизнь двери. Теперь все ее чувства заглушил смертельный ужас, и она упала в обморок.
Через некоторое время Милли пришла в себя. В кладовке было страшно душно, она начала задыхаться. Инстинкт самосохранения заставлял ее внимательно вслушиваться в то, что происходило за дверью.
Неведомое существо, кем бы оно ни было, видимо, отступило. Милли теперь слышала шаги у себя над головой, на чердаке. Ее легкие требовали воздуха, она толкнула дверь кладовки и буквально вывалилась оттуда.
Раскаты грома громыхали теперь где-то вдалеке. Шаги у нее над головой стали более энергичными.
Вдохновленная угаснувшей было надеждой спастись, Милли быстро ринулась в свою спальню и, содрогаясь от ужаса, заперла дверь, ведущую в коридор. У нее дрожали руки. Она поставила лампу на столик у кровати, чиркнула спичкой и снова зажгла лампу. Свет лампы был таким мягким, таким золотистым. Какое счастье после душной темноты кладовки вновь очутиться в чудесной, просторной комнате. Ей казалось, что теперь она в безопасности, что призрак зверя, охотившегося за ней, исчез.
Она взглянула вверх – полные злобы глаза следили за ней через стеклянный фонарь на крыше.
Нет, никакой это не призрак. Передними лапами существо обхватило стеклянный фонарь. При свете бушующих молний это чудовище показалось ей колоссальным. Милли знала, что уже видела его раньше в Лантау – это была огромная лисица. Она была просто великолепна, но красота ее наводила страх. Она была больше, чем взрослая собака, и глаза ее между вспышками молний светились в темноте, точно желтые круги.
Облизнувшись, чудовище начало стучать лапами по крыше, стекло не выдержало и треснуло. Милли застыла от ужаса. Ноги ее точно приросли к полу. Она стояла и смотрела, как это существо продолжало бить лапами по стеклянному фонарю на крыше. Время от времени зверь прекращал колотить по стеклу и, запрокинув голову, принимался выть в свинцовое нависшее небо… Только когда стекло начало разлетаться на куски, Милли пришла, наконец, в себя. Она вскрикнула и побежала "к стеклянным дверям, ведущим в сад, но зацепилась ногой за ковер и упала. Встав на четвереньки, она подползла к кровати, чтобы уцепиться за нее и подняться на ноги. Поднимаясь, она сдвинула ночной столик, и горящая лампа грохнулась на пол.
Стекло над головой разлеталось под ударами лап. Милли пробежала через комнату, ухватилась за ручку двери и попыталась открыть дверь. Но ведь она заперта! Дверь была заперта!!! Рыдая в голос, она нащупала в замке ключ, стараясь быстрее повернуть его. Ей это удалось как раз за миг до того, как чудище пролетело через фонарь и упало на пол. На секунду оно лишилось способности двигаться. Воя от боли, существо развернулось и через всю комнату прыгнуло к Милли, ударившись с силой о стеклянные двери, ибо в этот миг Милли была уже снаружи; она быстро вставила ключ в скважину и повернула его, потом вытащила его и рухнула в траву под струи ливня.
Оглушенная падением, Милли не сразу открыла глаза.
Чудище уже выбивало стекла из дверей. Оно, как бешеное, старалось вырваться оттуда. Из лампы вылилось горящее масло, и огонь перекинулся на занавески.
Жутко воя, зверь метался по спальне, задыхаясь в дыму и пламени. Он снова и снова бросался на двери, но стекло не поддавалось. У Милли не было больше сил, она не могла пошевельнуть и пальцем и только тупо смотрела, как полыхала спальня. Вверх поднялся столб дыма и пламени. Разбитый фонарь служил вытяжной трубой, помогая пламени разгореться еще сильнее. Пожар бушевал теперь вовсю – слышался сильный треск. Она видела, как у существа загорелся мех. Оно жалобно завыло. На миг Милли увидела его целиком – сквозь стекло дверей. И вот оно скрылось в пламени.
Милли с трудом поднялась на ноги. Пожар разгорался все сильнее, в прорвавшееся ливнем небо валили клубы дыма. Пар и дым странно сливались воедино, наполняя ночной воздух ни на что не похожим запахом.
Она безучастно брела вдоль дороги, ведущей к пристани острова Грин. И вдруг наткнулась на Эли, мокрого от дождя.
– Где ты была?
Он подбежал к Милли и крепко ее обнял.
– Пожар? Бога ради, что там стряслось?
К ним бежали Мами и Черный Сэм. Мами семенила мелкими шажками. Они втроем окружили Милли. Эли все добивался от нее, почему она не пришла в назначенное время на причал. Милли слышала его голос, но слов не понимала. Они повторялись и кружились вокруг нее, не касаясь ее сознания, а потом слились в какое-то непонятное бормотание.
– Она без чувств, – сказал Эли.
– Ты ненормальный, что ты на нее орешь! Дай мне ее! – приказала ему Мами.
– Она обожглась? – спросил Эли.
– Ну да, тогда бы она, знаешь, как орала, – добавил Черный Сэм.
– Положи эту женщину на землю. – Мами говорила грозным голосом. – Я никогда не видела таких беспомощных недоумков. Вы не знаете, как нужно помочь женщине, упавшей в обморок.
– Ее нужно отнести на борт, нечего ей тут мокнуть, – сказал Эли. Он отстранил Мами и легко поднял Милли на руки.
Команда «Ма Шан» молча следила, как Милли несли в каюту. Мами потом сказала, что никогда прежде не видела таких оборванных головорезов. У них в руках были швартовы, они были готовы отчалить и только переглядывались друг с другом.
Потом Черный Сэм заорал:
– Вы что, никогда раньше не видели, как женщина падает в обморок! Поднять якоря. Отчаливаем, дубовые ваши головы!
Покачиваясь на южном ветру, большая джонка отплыла от пристани острова Грин. Пламя в «Домике отдыха» все еще бушевало. Судно, вспенив носом волну, развернулось на запад в Южно-Китайское море.