Мед.ведь.ма

Чеснокова Юлия Олеговна

— Элия…

— Ви! — шикнула я на него. Мне нужно было подумать, мне нужна была тишина. Теперь, когда появился Чонгук, стало окончательно ясно, что они не найдут общий язык. Пользуясь количественным преимуществом, они затравят Вона и вытеснят. Я знала, что у золотого часто командирские замашки, но не ожидала, что он посмеет пытаться решать за меня, Вон прав, они не считаются со мной! Даже мой дух-хранитель. Он же не видит будущего, так откуда ему знать, как лучше поступить? Вон уважает меня, в отличие от них, доверяет мне и полагается на меня. Я взглянула ему в глаза, улыбнулась и сделала свой выбор, преодолев шаг, который нас разделял. Он свёл руки и на этот раз обнял сам. — Конечно же, я буду с тобой, Вон. Я…

я тебя… не хочу отпускать, — не смогла я признаться в любви при всех, покраснела и уткнулась лицом в его футболку.

— Но я не обещал уйти, если она выберет тебя, — произнёс Чонгук.

— Делай, что хочешь, — пожал плечами мой молодой человек, поднял с земли бутылки шампанского, одну дал мне, оставив по одной свободной руке для того, чтобы держаться друг за друга. — Пошли в гостиницу, малыш. — Радуясь, что разборки и драка (хотя какая это была драка? Избиение, ничего больше) закончились, я пошагала в ногу с Воном. — Ты не против, — негромко спросил он у меня, — если я не пущу к нам в номер твоих буйных друзей? По-моему, мы заслужили романтический вечер наедине. Хотя одну бутылку отдать им могу…

— Не думаю, что они возьмут. — Я не оборачивалась, злая на Чонгука, недовольная Ви. В какую-то секунду мне показалось, что я их почти ненавижу, когда Вон стоял и терпел удары, ничего не предпринимая. Чонгук же говорил, что боец, он мог серьёзно травмировать Вона. Какая жестокость! Неужели золотые жестоки? Я идеализировала их, узнав, что мой отец был одним из них. И Шуга выглядел очень добрым и милым, но поведение Чонгука не лезет ни в какие рамки. Но я ничего о них не знала. И если Ви и дальше будет поддерживать его, то пусть будет духом-хранителем Чонгука!

Мне не следовало быть настолько слепо доверчивой. Я согласилась тронуться в путь с золотыми и, благодаря их вежливости и отсутствию дурных поступков в мою сторону, я расслабилась, отдавшись на их волю. Но куда они вели меня, в самом деле? А что, если история о родителях и золотых — выдумка, и на самом деле это те самые бандиты, которые убили мою бабушку? Решение было принято благодаря Ви, который всё знал и ведал, но… разве не мог этот дух быть демоническим? Разве не мог он быть чёртом, ведущим в западню? Бабушка всегда предостерегала меня от чёрной магии, говорила, что с бесами связаться — отдать им душу. Был ли призыв хранителя чёрной магией? Мне не хотелось видеть в Ви зло, он был добр и симпатичен, но внешность бывает обманчива. Я совершенно запуталась. Если бы была возможность, я предпочла сейчас оказаться в одиночестве и всё тщательно обдумать, найти кого-то, в ком была бы уверена полностью. Но, подумав немного, я поняла, что в целом мире, огромном, среди миллиардов людей, у меня нет никого, в чьих словах я теперь не усомнилась бы. Слёзы навернулись на глаза, и только благодаря ним возле двери в номер не состоялась очередная драка. Чонгук и Ви не собирались дать нам с Воном остаться вдвоём, и готовы были за шкирку выволочь его в коридор. Но когда я заплакала и крикнула на всех троих, они успокоились.

— Извини, Элия… — начал Чонгук.

— Оставьте меня! — шмыгнув мокрым носом, открыла я дверь. Вон сделал шаг за мной. — Все. Оставьте меня все хоть на минуту! — Вон послушно остановился, и я вошла в комнату одна, прикрыв дверь, но не закрывая её.

Упав на постель, я погрузила лицо в покрывало и разрыдалась. Мне казалось, что у меня появились верные друзья, возлюбленный, и даже потусторонняя связь с бабушкой, но всё как-то вмиг рассыпалось. Кому из них верить? Они обвиняют друг друга, тычут пальцами и ругаются, а мне-то что делать? Надеяться на интуицию? Да не ведьма я, я только и могу, что увидеть обрывки прошлого, но это никак не помогает разобраться в настоящем, и уж тем более построить правильное будущее. Как бы мне хотелось иметь кого-то близкого, мать или отца, которых я никогда

не видела, или просто не помню, вернуть бабушку, в чьей мудрости не приходилось сомневаться, но их нет, никого нет, и только три вдруг появившихся в моей жизни человека, вернее, два человека и дух, претендуют на моё расположение и ждут, на чью сторону я встану. Не хочу никаких сторон, хочу, чтобы они поняли меня и встали на мою. Возвратиться бы в Баосин, к Мао, отучиться в медицинском училище, а потом, когда-нибудь, поступить на врача, лечить больных, помогать людям, неприметно и спокойно проводить дни, без передряг и страха за свою судьбу. Разве мне было плохо? Трудно — да, но у меня как-то получалось решать свои проблемы, я знала, к чему иду, а теперь не знаю ничего. Даже сказать «хочу домой» не могу, не представляя, где мой настоящий дом? В Тибете? В Китае? В Корее? У меня нет корней, нет пристанища, нет денег, и, похоже, обратного пути тоже нет.

***

— Что, довыделывались? — бросил Вон укоризненно Тэхёну и Чонгуку, прислонившись к стене. Разномастная троица вынужденно делила оставленность их девушкой. — Что вы пристали к ней, как блохи? Друзья, говорите? Что-то вы ведёте себя, как её собственники.

— Мы везём её к родне, и отвечаем за её сохранность, — тотчас выкрутился Чонгук.

— А я разве этому мешаю? Я всего лишь хочу быть с ней.

— Если такой умный, то сначала женись, — подошёл к нему впритык Гук, едва не наступая на ноги, — а потом уже забирайся сверху. Или ты не в курсе, как ведут себя с порядочными девушками?

— Ты будешь меня учить? — толкнул его от себя Вон. Лица их опять приобрели враждебное выражение. — Ты сам-то хоть забираться сверху умеешь, мастер?

— Подонок! — прошипел Чонгук и, приблизившись, схватил его за грудки. — Ты опять напрашиваешься?

— Хочешь выйти и поговорить на кулаках? Ладно, давай, — согласился, наконец, Вон.

— Вы чего? — попытался остановить их Ви. — С ума сошли? Подумайте об Элии! Ей приятно будет смотреть на ваши разбитые рожи? Вы ей больно делаете, а не себе!

— Это говорит тот, кто, судя по всему, драться не умеет вообще? — ухмыльнулся Вон.

— Ну, я же разумное существо, а не примат недоразвитый, у меня для переговоров мозги и язык есть.

— Ты на что-то намекаешь? — двинулся к нему Вон. Ви не дрогнул.

— Угадал.

— Щегол, не бесил бы ты меня.

— Ви, оставь его, — успокоился Чонгук, прислушавшись к словам товарища. — В самом деле, силой мы ничего не решим. Завтра мы должны тронуться дальше, с Элией. Мы не похитители, мы должны уговорить её и объяснить ей необходимость того, что мы делаем.

— Я всё равно её не оставлю, даже не надейтесь.

— Я пойду, попытаюсь её успокоить, — шаркнул ногой Ви.

— Только спать вы здесь не будете, — отрезал Вон, указав на номер.

— Очень-то нужно, — огрызнулся Чонгук. — Пойду, сниму соседние апартаменты. И если через стенку услышу хоть звук…

— Будешь скрипеть зубами и завидовать? — хмыкнул Вон, из-за чего опять могла бы завязаться борьба, но подостывший младший золотой уже собрал волю в кулак и, понимая, что его выводят специально, развернулся и пошёл вниз. Ви проводил взглядом друга и толкнул дверь, повернув ручку. Сотрясающаяся от всхлипов спина лежала на кровати, щемя ему сердце. Не слыша, как он вошёл, Элия не оборачивалась.

***

— Медведьма, не плачь, пожалуйста.

Услышав ласковое и шуточное обращение Ви, я вздрогнула и, наспех вытирая щёки от слёз, приподнялась.

— Чего тебе?

— Прости, что расстроили тебя.

— Почему вы так себя ведёте? Почему не можете дать мне самой решать? Почему всё так сложно… — сорвалась я и опять упала на подушку, правда, уже не всхлипывая. Ви подошёл и сел рядом. — Почему заставляете решать, когда я ничего не понимаю, когда не в состоянии почувствовать, как будет лучше?