Мед.ведь.ма
Шрифт:
— О боже, вы же не собираетесь колоть его рукой? — даже приподнялась на стуле та, что попросила маргариту, видя, как заносится кулак Вона. Я тоже запереживала, и хотела броситься вперед, но Ви придержал меня. Вместо ответа, Вон опять приковал к своим глазам взгляд молодой женщины и в этот момент ударил по льду два резких и точных раза. Лёд захрустел, и сквозь салфетку стало видно, что кубики разломались.
— Именно так я и делаю, — улыбнулся Вон, извлекая осколки льда щипцами для него и погружая их в бокал с маргаритой, которую украсил круглой долькой лайма.
— Какие у вас мощные кулаки… — вздохнула вторая. — Вы не поранились? Не порезались? — Приглушенная подсветка не давала точно разглядеть руки, поэтому Вон протянул кулак, позволив освидетельствовать его на отсутствие травм. — Ну надо же… Я закажу, пожалуй, Секс на пляже, если обещаете, что не будете больше так рисковать своими руками. — Улыбнулась широко китаянка, и мне стало окончательно не по себе. Вон был восхитителен, очарователен, красив, теперь я наглядно видела, каких малых усилий ему стоило обольстить или привлечь к себе. Эти женщины… они минуту на него посмотрели и уже… уже не хочу знать на что они готовы! А Вон? Нравятся ли они ему? Если он вот так работал барменом, то понятно, что он мог целовать хоть каждый вечер новую, хоть десяток новых. Я вновь стала терять самоуверенность, мне стало грустно и обидно. Я отошла к столику у выхода, прижимая к себе куртку Вона. Ви сел рядом. В бар вошла пара, юноша и девушка. Они увидели взлетающие напитки и разнокалиберные рюмки, заинтересовались этим и пошли ближе, в результате чего засели надолго, заказывая что-то у Вона, чтобы посмотреть на очередное чудо его ловкости.
— Эй, Медведьма, ты чего скисла? — шепотом позвал меня дух. Я оторвалась от любования Воном, опустив голову.
— Я не верю, что он в меня влюблён. Теперь и сама не верю. Зачем я ему? — Ви придвинулся, робко тронув моё плечо.
— Эй, ну ты чего? Что значит «зачем»? Разве любят зачем-то?
— Теперь ты будешь убеждать меня в обратном? Ты сам говорил… и вот… я вижу…
— Ну да, он ненадёжный, я это знал. — Моя нижняя губа задрожала. Ви схватил мою ладонь, погладив её сверху. — Но он же не сделал ничего плохого ещё! Это всего лишь аттракцион. Он развлекает публику. Он не позволяет себе ничего лишнего. Ну же, выше нос! Эя, ну как можно променять тебя на одну из этих зрелых любительниц выпить? Ты же особенная, ты самая лучшая. — Я улыбнулась его ласковому убеждению, осмелившись поднять уже почти мокрые глаза.
— Правда?
— Честно-причестно! — поднял свободную ладонь Ви.
— Спасибо, Ви. Ты… ты тоже самый лучший. — Он застыл, приняв как-то либо слишком близко к сердцу комплимент, либо не поняв его. Не знаю, что означало его замешательство на лице, которое нет-нет, да появлялось, превращая духа в немного странного типа.
— Лучше Вона? — внезапно выдал он.
— Что? О нет, не начинай. Ты мой лучший друг, а Вон… — Я посмотрела на бар, где прибавилось ещё два человека (когда только успели?). Вон, в черной майке, демонстрирующей его широкие плечи, бицепсы, ключицы, крепкую шею, совершал неповторимые трюки и поражал своих зрителей (по большей части зрительниц). Я могла бы смотреть на него вечно и, наверное, мне было бы очень больно смотреть на него, думая, что он принадлежит какой-то другой, что у него есть кто-то, не я. Улучив момент, Вон посмотрел между двумя женщинами на меня и, незаметно для всех, подмигнул мне. Щёки вспыхнули, радость вернулась, вечер обрёл смысл. — …Вон — парень моей мечты.
Время близилось к полуночи. Бар был набит битком, среди людей было не протолкнуться. Женщины взвизгивали и аплодировали, мужчины оглашали зал одобряющими басами, раздавались свисты и возгласы поддержки, подбадривания и подначивания. Вон не обронил ни единого стакана, не пролил ни капли мимо, никто не пострадал и никто не был обделён выпивкой. Он успевал обслуживать всех, разливая не глядя, на слух определяя количество налитого. Пару коктейлей он сделал с завязанными глазами. Мне уже было плохо видно сквозь толпу, ведь я не стремилась подойти поближе. Хозяин бара то и дело подбегал к двери, когда она закрывалась, чтобы распахнуть её и позволить прохожим услышать восторги, испытать любопытство и сунуть нос «на огонёк». Терпеливо ожидая, когда это всё закончится, я прижимала к груди куртку Вона. Хорошо выпившие женщины иногда начинали заказывать что-то вроде «льда в бюстгальтер» или «слизать мартини с груди бармена». Естественно, их капризы не выполняли, но мне и слышать подобное было неприятно. Я представляла, что может чувствовать Вон. Или не представляла? Это мне было бы стыдно или неприятно, а если он привык к подобному? Может, ему нравится этот ажиотаж, эти пьяные и доступные женщины? Будда, пусть это быстрее кончится. Я не хочу, чтобы к Вону тянули руки, просили поцелуй, предлагая неплохие чаевые. Я видела крупные купюры в руках этих опытных дам. Как просто, оказывается, красивому парню заработать!
— Чонгук уже рядом, — сказал Ви мне на ухо, получив очередное смс. — Я выйду его встретить. Подожди минуту, ладно?
— Хорошо! — громче ответила я, не рассчитав голосом из-за шума и музыки. Народ сновал туда-сюда, и Ви пришлось потолкаться, чтобы выскочить на улицу.
— А теперь мне нужна добровольная жертва! — услышала я Вона, произнесшего это поверх привернутой в колонках мелодии. Лес рук взмыл над головами. Мне показалось, что даже те, кто пришли со своими женихами, тоже подняли ладони вверх. — Добровольная жертва! — повторил он. Я бегала глазами по представительницам прекрасного пола. Кого он выберет и для чего? Вдруг я увидела, как он запрыгнул на стойку и, сев на ней на корточках, поднёс ладонь козырьком к надбровным дугам. — Так-так-так… сейчас мы найдём подходящую. — Отняв руку от лица, Вон, как будто случайно, воззрился на меня и изобразил внезапное озарение. — Ага! А вот и она! Иди сюда, — обратился он явно ко мне, но я всё равно, хоть и знала, что сижу за столиком у стенки, поглядела по сторонам, влево и вправо. — Да-да, ты! — для убедительности указал он на меня пальцем. — Иди-ка сюда, иди-иди, не бойся! — Я вцепилась в его куртку и, хотя понимала, что меня зовут и я должна встать, оцепенела и потеряла способность двигаться под десятками пар глаз. — Давай же, финал шоу ждёт тебя. Брось ты свою куртку. Дамы и господа, подбодрите эту милую девушку! — Пьяной публике дважды повторять было не надо. Они начали кричать и призывать меня выйти, некоторые расступились, образовав проход к бару, на котором, как хищная птица, сидел Вон, гипнотизируя меня черно-карими глазами. Какая-то девушка рядом приняла из моих рук куртку, повесив её на стул, помогла мне подняться, видя, как дрожат мои ноги. На меня никогда не смотрело столько людей, я до ужаса боялась внимания, мне было стыдно, неловко. Единственное, что я видела и понимала — это протянутая рука Вона. Дотянуться до неё, дойти и дотянуться… Я подала свою вперёд и вот, схваченная за неё, я была поднята Воном на барную стойку. Я оказалась рядом с ним, надо всеми, над кучей зевак, выпивших и веселых, над несколькими женщинами, глядевшими с откровенной завистью и ревностью. — Итак, что желаем выпить, леди? — обратился ко мне снова Вон. Мне нужно было что-то сказать? Что-то сказать при всей этой толпе, мамочки…
— Я не знаю, — губами прошептала я, помотав головой. Меня никто, кроме Вона, не услышал.
— Шампанское?! — угромчил он. — Прекрасный выбор! Ложись.
— Что?! — уже почти в голос смогла пискнуть я. Зал засмеялся над моим испугом и добрым ответным смехом Вона.
— Ложись-ложись, я же не врач, больно не сделаю. — Несколько мужчин отпустило какие-то шуточки. Вон надавил мне на плечи и я, подчиняясь, поскольку всё равно не могла в такой ситуации думать и решать сама, легла спиной на барную стойку, прижавшись к полированной поверхности лопатками. — Мне подсказывают, — сочинял на ходу Вон, потому что никто ему и слова не сказал, — что у этой прекрасной девушки сегодня день рождения! Давайте поздравим её! — зал вновь заверещал, захлопал и засвистел. Я начала осваиваться. Не так уж и страшно, лишь бы не заставили ничего делать. Просто лежать я могу. — Жарко сегодня, не правда ли? — спросил Вон у посетителей бара, и на этот раз женщины поддакивали куда усерднее, чем мужчины. Молодой человек одной рукой стянул с себя за загривок майку. Женская половина зрителей издала что-то изможденное, вымученное, смешанное со стоном. Вон поставил руки по сторонам от моих плеч, нависнув сверху. Рельеф его мускул моментально прорисовался, жилистый, твердый, точёный. — Расслабься, Элия, — попросил он меня на ухо, проведя по нему носом. У меня прострелило где-то в позвоночнике. — Поверь, этот финал я исполняю второй раз в жизни. Первый был тренировочный. Этот — только для тебя. — Я дрожала, стойка подо мной, казалось, дрожала, сердце бешено стучало и всё, что я видела — это влажную от усердия плотную и гладкую кожу Вона, кое-где украшенную шрамами. И его губы, безумно манящие губы в сантиметрах от моих. Встав на колени, захватившие в плен мои бедра, Вон дотянулся до бокала и осторожно пристроил его между моих ног, то есть… не ног, а бёдер, там, где уже… где уже не очень-то и бёдра… В общем, бокал оказался у меня в треугольном пространстве самого верха ног, упираясь мне в… в трусики сквозь тонкие брюки. Затем он взял бутылку шампанского и, содрав фольгу, раскрутив мюзле*, придержал пробку, чтобы она не выстрелила. Пробка поддалась его крутящему движению и высвободилась. Пена не полилась, видимо шампанское остудили до нужной температуры и не трясли. Вон слил некоторое количество шампанского в другой бокал, отставил его. Потом повернул лицо ко мне, поймал мой затравленный взор, не знавший, чего ждать. Рука Вона оттопырила пряжку ремня, он втянул свой жёсткий пресс и другой рукой засунул бутылку прямо туда… за пряжку ремня. Конечно, большая часть бутылки оказалась на поверхности, особенно горлышко, из которого шёл легкий парок. Когда он сделал это — сунул шампанское себе в штаны — женщины в баре уже неистовствовали, вопя и прося повторить с ними это попозже. Вон опять стал нависать надо мной, опираясь руками по бокам. — А теперь нужно наполнить твой бокал, именинница, — томно и с хрипотцой прошептал он. Медленно сгибая локти, Вон подавался бедрами вперед и вот, тонкая струйка шампанского, из бутылки, которая торчала из его штанов, полилась в бокал, стоявший между моих ног. Я слышала этот звонкий плеск, и мурашки с жаром пронеслись по всей поверхности моего тела. Кроме журчания шампанского, объединяющего наши тела, я не слышала больше ничего. Чтобы бокал был налит полностью, Вону пришлось выгнуть спину и осторожно наклониться торсом, что позволило ему приблизить своё лицо к моему и поцеловать меня в щеку. — С днём рождения, Элия! — поздравил он. Красная и трясущаяся, я приподнялась на локтях, когда он отстранился после этого. Достав бутылку из-за ремня, он отставил её и сполз вниз, не отрывая от меня глаз, крадясь губами к бокалу, что всё ещё стоял у меня между ног… В этот момент я почувствовала, как стремительно удаляюсь от Вона, как чьи-то сильные руки взяли меня за подмышки и дёрнули назад, прочь с барной стойки. Вон едва успел поймать бокал, который не успел опустошить, но половина из него выплеснулась на столешницу.
Через мгновение я стояла на полу, оглушаемая не то радостными, не то разочарованными возгласами зрителей, и смотрела в упор на Чонгука, чей плохо скрываемый гнев мерцал и давал о себе знать во всём: поджатых губах, темных глазах, вздымающейся груди. К ней он меня и прижал, обхватив властной рукой.
— Ещё раз увижу такое безобразие — засуну твоему ухажёру его бутылку сзади, а не спереди!
Примечания:
* мюзле — грамотное название «проволочки» на горлышке шампанского
Настоящий обманщик
Сквозь распиханную толпу, я была выведена на улицу, подальше от центрального входа в бар, в замкнутые с двух сторон стенами домов задворки, где Чонгук, всё ещё не до конца успокоившийся, поставил меня перед собой и назидательно воззрился, уперев руки в бока. Мне стало неловко под его взглядом, и я покосилась на Ви, но тот однозначно был на стороне золотого, скрестив руки на груди. Мы готовились начать беседу, когда нас нашёл, догнав, Вон, с двумя бутылками шампанского — по одной в каждой руке, — и с футболкой, перекинутой через плечо. Он наспех собрался и, получив награду от хозяина бара, помчался за нами.
— Элия, у нас теперь есть, чем отметить твой день рождения! — довольный, поднял он руки, улыбаясь. Но заметив, что в воздухе держится напряжение, а среди нас появился ещё один человек, Вон поставил бутылки на землю и быстро оделся.
— Что вы себе позволяли в баре? — спросил его Чонгук.
— Простите? Я делал всё с разрешения владельца заведения…
— Нет, я про Элию! — оборвал его парень. — Как вы могли затащить её на стойку и…
— А вы кто такой? — Вон кивнул мне вопросительно. — Это кто такой, Элия?