Медаль для мародера
Шрифт:
Радостные хлопоты – это все равно хлопоты, и у Витюши обострился ревматизм. Кто бы мог подумать, что такой бравый мужчина мучается старческой (так казалось раньше Люде) болезнью. Это испытание Людмила переносила с каким-то даже удовольствием, ей нравилось ухаживать за мужем, натирать ему спину пахучими мазями, кутать в теплый плед, заваривать травяные сборы. От ее заботы Виктор даже немного размяк и стал капризничать, но ведь это вполне понятная слабость? У других мужчин есть привычки и похуже, да и Витюша скоро выздоровел, стал снова бодрым, веселым. Настолько, что как-то Людмила увидела его в институтском буфете с одной аспиранткой. Нет-нет, они хоть и играли глазами, но вели себя вполне прилично, а Люду это почему-то
Людмила стала постигать трудную науку: фитнес, визаж, макияж, этикет и прочее. Хорошо, что теперь есть куда пойти и по любым вопросам проконсультироваться. Люда приложила много усилий, но они того стоили: у Виктора вновь появился тот блеск в глазах, который она заметила на самом первом свидании в кино. Он стал больше уделять ей внимания, и в интимной жизни, если так можно сказать, стал активнее. Когда Виктор наконец перезнакомил ее с коллегами и начальством, она поняла, что стала «на уровне». Постепенно она в этом кругу освоилась и даже осмелела настолько, что стала давать мелкие советы Антонине Макаровне.
Честно говоря, все усилия Людмила прилагала не ради себя, а чтобы всегда быть рядом с мужем. Ее саму вполне устраивала компания девчонок из бухгалтерии или таких парней, как Леня. Он хоть чуть ее моложе, но человек серьезный и никаких оскорбительных шалостей себе никогда не позволит. И бухгалтерши не задирают перед ней нос, как Макароновна, или, к примеру, ректорша. Понятно, что Людмила закончила только техникум, у нее нет высшего образования, но она достаточно насмотрелась на то, как учатся дети и племянники местного начальства, как валяет дурака эта «золотая молодежь». Ведь все знакомые светские дамы получили и образование, и положение, можно сказать, по блату, а на нее смотрят, как на выскочку. Корчат из себя, словно все они какой-то особенной голубой крови, но, в конце концов, у нас давным-давно бесклассовое общество. Или нет? Так что нечего кичиться тем, что им повезло в нужной семье родиться, заслуги в этом никакой, как они не понимают? Людмиле тоже повезло, но по-другому, просто ее полюбил хороший человек. Этому можно только радоваться, можно считать себя достойной такой любви, но корчить из себя принцессу… И Виктор всегда был против чванства, потому и Людмилу оставил на прежней должности, и сына определил не под свое крыло, а в другой институт. Помогать он Сергею помогает, а вот опекать не собирается. Строго пусть, но справедливо. Если у Людмилы когда-нибудь будет ребенок (возраст у нее подходящий, но вот муж пока против), то она станет воспитывать его также справедливо, но строго. Зря Витюша говорит, что стар заводить детей, это не так, но все от его щепетильности и чувства ответственности. Дети все-таки нужны, считала Людмила и надеялась, что еще сможет Виктора Денисовича переубедить. Ведь кто, как не дети, позаботятся о них в старости, стакан воды подадут…
По крайней мере, она так думала до того, как в день получки вошла в кабинет главного бухгалтера. Почувствовав у себя под грудью мину, она вдруг осознала, что жизнь ее может оборваться в любой момент. Строить планы и думать о пресловутом стакане воды вдруг показалось ей бессмысленным и даже смешным. Людмила действительно чуть не рассмеялась, но сумела удержаться. Инстинктивно она чувствовала, что лучше налетчиков не раздражать.
– Сейчас мы втроем идем в кассу. Ты спокойно открываешь дверь и пропускаешь нас внутрь. Сделаешь все правильно – останешься жива и невредима. Если попытаешься подать кому-нибудь сигнал, взорвешься на месте, помни, что нам достаточно нажать кнопку… Пшла! – толкнул ее сзади ближайший бандит.
Он вытолкнул ее за дверь, оглядел коридор и сделал знак второму. Подельник вышел следом за ними и тщательно запер дверь кабинета.
– Идем, – тихо приказал он, и Людмила с другим бандитом подчинились.
Кассирша шла впереди, а двое парней в пятнистой форме без знаков различия на полшага сзади. Они прошли по коридору, спустились по лестнице на первый этаж, приблизились к дверям кассы, около которых уже собралась приличная очередь. Попробовать заорать? Людмила покосилась на крепкие мужские фигуры за спиной. Если их и поймают, то неизвестно, скольких людей они успеют ранить. Зато можно сказать наверняка, что нажать кнопку им времени хватит.
– Людмила, ну ты скоро нас пропустишь? – вдруг спросил ее Леня Клоков, который все еще болтался тут вместе со вторым охранником Метлиным. Если она крикнет, то следующими за ней с Макароновной жертвами станут они.
– Скоро, – сухо сказала Людмила, обошла очередь, открыла дверь ключом и пригласила бандитов, – проходите!
– Только после вас! – галантно сказал главный налетчик и аккуратно, но твердо завел кассиршу внутрь. Второй зашел следом и сразу закрыл дверь на замок. – Деньги где?
– В сейфе, – кивнула Людмила.
– Ключ?
– Он не заперт.
– Ого! – невольно воскликнул бандит, который цеплял ей мину.
– Это не все, где остальное?
– В мешке. Я распаковать не успела.
– Вот и славно, – ухмыльнулся главный. – Я соберу деньги, а ты займись дамой.
– Садись! – приказал второй.
Людмила села на свой рабочий стул, налетчик завел ее руки за спину и больно, со всей силы, перетянул веревкой. Затем другой веревкой примотал туловище к спинке стула, а рот залепил пластырем. Все это он провернул так быстро, словно всю жизнь только и делал, что связывал людей.
– Сиди смирно пятнадцать минут, не дергайся, – прошипел связавший ее бандит в ухо. – Иначе снова встретимся. Я готов!
– Я – почти, – отозвался главарь от сейфа, и тут же послышался звон катящейся монеты. – Тьфу, черт!
– Орел! – тут же загадал второй налетчик, видно полный отморозок. – Мне везет?
– Да хрен его знает, тут не деньги, а медали какие-то. – Главный сунул беглую медаль в карман. – Все, готово!
Бандиты взяли по сумке, приосанились, щелкнули замком и вышли за дверь. Людмила почувствовала, как по ее щекам потекли горячие слезы, в которых смешались страх, обида и невозможность заорать во все горло, чтобы выплеснуть свой ужас.
В это время Антонина Макаровна сумела ослабить узел и почти освободила одну руку…
Глава четвертая
Сергей
Сергей дотянул сигарету до фильтра, по привычке хотел бросить в окно машины, но вовремя спохватился. Раздавил окурок в переполненной пепельнице и закрыл ее, чтоб не воняла. Это ж надо, сколько он успел за двадцать минут нажечь сигарет!
Сергей глянул на часы: нет, всего за пятнадцать! Время ползло еле-еле, а сигареты из новой пачки уже заканчивались. Что же они там возятся?
Значит, надо, обрывал себя Сергей, зажигая новую сигарету от прикуривателя. Забавно, прикуриватель он не глядя достает, а пепельницу в родной «тойоте» минут десять искал, пока ему Валерка не подсказал. Гад он все-таки, Валерка. Мог бы сразу помочь, а он специально смотрел, как Сергей мается, ищет, выполняя приказ Артура. Ну не знал он, где пепельница, ну и что? Где она нужна: когда лавируешь между чайниками или когда мчишься по трассе? Гораздо проще выкидывать окурки в окно, да так все обычно и делают. Ну, может, только один папаша бычки в салоне складывает, так что с него взять, всю жизнь корчит из себя что-то – интеллигент в третьем поколении. И в последнем, потому что Серега на папашу никак походить не хочет.