Медея
Шрифт:
– Церус? – да, пожалуй, так будет лучше чем воин. Медея хихикнула.
–Церус Киф из стаи Черного зверя.
А ведь он красив. По-настоящему, по-мужски красив. И как-то дико, по животному притягателен. Этот аккуратный нос, капризно изогнутые губы и острые широкие скулы. Медея снова хихикнула. Прямо как глупая школьница, которой впервые подарили цветы.
– А ты, – как жадно он оглядывает её. Точно съест.
– Медея, – девушка снова хлебнула из бутылки. Проглотила и сделала еще глоток и еще. Алкоголь притупит боль,
– Здравствуй, Меде-е-ея, – он нагнулся и забрал у неё бутыль. Оборотню пришлось приложить усилие, пальцы пленницы разжались не сразу. Тоже хлебнул. – Звучит как мёд и на вкус такая же сладкая, – довольно улыбнулся и облизнул губы.
Медея задохнулась от стыда, понимая, что он имеет в виду.
– Хочешь меня съесть? – голова приятно поплыла. Кажется, алкоголь начал действовать. Не так страшно задавать вопросы. – Живьем? Или запечешь как кролика?
– Что? Съесть? – засмеялся. Такой бархатистый обволакивающий смех. По тему Меди побежали волнительные мурашки. – Нет.
А ведь он тоже полностью обнажен и совсем не стыдится этого. Так уверен в себе. Ей бы столько наглости.
– Тогда зачем я здесь? – Меди снова повторила мучавший её вопрос.
– Я хотел… – он задумался. Видимо решал что хотел больше. – Хотел…
То, что он хотел, было понятно без слов. Меди пьяно хмыкнула и посмотрела на здоровенную штуку, гордо торчащую вверх. На такое трудно не смотреть. Самая выдающаяся часть его тела.
– Хотел кое-что другое… – словно дразня девушку он двинул бедрами и его эрегированный член закачался.
Оборотень продолжал стоять в изножии кровати. Такой большой и красивый. Поджарое мускулистое тело, сразу выдавало в нем воина, это тебе не изнеженный торговец. Хорош, решила Медея. Весь. Даже этот, как его… детородный орган…
– «Детородный орган», – повторил мозг.
Штучка которой делают детей. Таких маленьких оборотней вроде Сфеноса. Заинтересованный взгляд девушки прекратил свои блуждания по телу похитителя и сосредоточился на торчащем члене.
– «Очень полезный орга», – заверил мозг.
– Что, другое? – она раздвинула ноги и посмотрела ему в глаза.
Двуликий замер и тяжело глотнул. Не ожидал.
– Тебя… – и смотрит. Ждет? Чего? Разрешения?
Она убрала руку с груди и поманила пальчиками. А что? Спасала свою жизнь… И думала о продолжении рода. Она, между прочим, последняя из Фалин! Это такая ответственность: сохранить свой род.
Оборотень наклонился. Медленно оперся о постель одной рукой, второй, стал на кровать коленом и двинулся к ней. Опасливо, словно был на охоте и боялся спугнуть осторожную дичь.
– Скажи, – навис над ней.
– Что? – его глаза вблизи были просто завораживающие. Как жидкое золото, не оторваться.
– Скажи мне да, – губы совсем рядом.
– Да?
– Моя пара, – это не слова, стон.
Горячий. Невыносимо горячий. От прикосновения его губ Медею словно окатило кипятком. Только очень-очень приятно.
– Да…
А он волновался. Беднягу потряхивало, дыхание сбилось и руки шарят, словно не понимает за что хвататься в первую очередь. Такое волнение мужчины приятно. Лучше, чем надменная самоуверенность, что сквозила в поведении Вейда.
Медея абсолютно спокойна. А что волноваться? Решение принято. Она вся отдалась научному эксперименту. Это важно, выяснить способно ли её тело зачать от двуликого? Если получится… У неё будет ребенок! Свой ребенок!
Поощряя и успокаивая, она обняла Церуса. Погладила широкую спину и поддалась бедрами, поторапливая приступить к основному. Процесс обещал быть приятным. Она точно получит от него удовольствие.
– Да, Церус, – и закинула ногу ему на бедро.
– Медея, пара… – бормочет на ушко двуликий. Носом тыкается в её шею и жадно обнюхивает. – Пара Цруса…
Член упирается в её промежность. Плавно двинув бедрами, оборотень проталкивается внутрь. Большой. Меди даже немного струсила, почувствовав как он раздвигает её. Но боли нет, только вновь проснувшееся желание. Он осторожен и нежен. Что-то шепчет, бормочет жалобно, о чем-то просит.
– Да, Церус, – она не осталась неподвижной. Это приятно поддаваться ему навстречу. – Хорошо…
Его толчки участились. Глубже. Резче. И финиш. Громко застонав укусил за шею. Меди не удивилась, оборотень чего ещё от него было ждать? Но сейчас кусал не больно. Только прихватил кожу. Скорее держал. И дрожит. Спина покрылась испариной. Жарко? Ей тоже. И очень хочется пить.
Горло словно припорошили песком. Это все от гномьего рома.
– Пить, – попросила, когда дыхание Церуса восстановилось.
Поднял голову. Улыбка дурашливая, счастливая и сам похож на растрепанного мальчишку.
– Моя пара хочет пить? – выскользнул из неё и приподнялся на локтях. А тело все еще подрагивает. – А есть? Хочешь есть.
Поцелуй. И прикусил за губку. Какой игривый и довольный собой. А где рычащее чудовище?
– Да, – неуверенно кивнула Медея.
Она точно хочет есть? По ощущениям – пора. Она ведь так и не позавтракала, как-то не до еды ей было в это утро. А после всех этих происшествий… энергозатратных, живот недовольно заурчал.
– Но сначала пить. Только не ром, – в голове не улегся туман от уже выпитого. – Если можно воды.
Церус в растерянности оглядел комнату. На столе стоял кувшин, но воды там точно нет. Посудина была треснувшей, и он ссыпал в нее полезные мелочи. А больше из кухонной утвари в комнате ничего не было. Он совсем недавно сюда перебрался, провел в башне лишь пару ночей. Потому запасами не обзавелся. Да и зачем? Приходил спать, а поесть всегда можно на кухне.
Придется сходить вниз. Осторожно отодвинулся от нее.