Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
Шрифт:
Переходом к новому этапу постепенного сближения духовности и интеллектуальности, т. е. явлением, именуемым "схоластикой", духовная история человечества обязана доминиканцам. Схоластика означает великие и неустанные многовековые усилия человечества, направленные на предельно полное сближение духовности и интеллектуальности.
В своих стараниях сделать откровение постижимым, т. е. понять его разумом, схоластика использовала последний лишь в качестве орудия поддержки откровения посредством доказательств или философских рассуждений. Фундаментальный тезис схоластики гласит, что философия есть служанка богословия (philosophia an cilia theologiae). Разум, конечно, принимал в этом участие, играя, однако, подчиненную роль. Таким образом, схоластике не удалось осуществить алхимическую реакцию слияния духовности и интеллектуальности, или "соединения солнца и луны", результатом которой является третий фактор, называемый в алхимии "философским
Вот как описан "философский камень" духовной алхимии в Изумрудной Скрижали Гермеса Трисмегиста:
"Отец его - Солнце, мать -Луна; Ветер носил его в своем чреве; Земля - его кормилица. Оно - отец всех чудес [] во всем мире. Могущество его совершенно, если его применить к земле. Им отделяется элемент земли от элемента огня, тонкое от грубого, осторожно невеликим тщанием. Оно во сходитотземли к небесам и снова нисходит к земле и соединяет в себе силу верхнего и нижнего" (Tabula Smaragdina, 4-8).
Это показывает нам, что процесс индукции (который "восходит от земли к небесам") и процесс дедукции (который "нисходит на землю"), молитва (которая "восходит от земли к небесам") и откровение (которое "нисходит на землю") - т. е. человеческое духовное самосовершенствование и воздействие благодати свыше - объединяются и образуют полный круг, который сжимается и концентрируется в точку, где восхождение и нисхождение происходят одновременно и совпадают. Эта точка и есть "философский камень" -принцип тождественности человеческого и Божественного начал, гуманизма и профегизма, разума и откровения, интеллектуальности и духовности. В нем заключено решение проблемы, выдвинутой Св. Павлом, вернее выполнение задачи, которую он поставил, когда писал, что Крест есть для иудеев соблазн, а для эллинов безумие, но "для самих же призванных, иудеев и эллинов, - Божия сила и Божия мудрость" (1 Кор. 1: 22-24).
Итак, историческая и эволюционная миссия герметизма состоит в том, чтобы содействовать прогрессу алхимической реакции с целью получения "философского камня", или достижению единства духовности и интеллектуальности. Эта миссия находится как бы на гребне волны современных усилий человечества, направленных на слияние духовности и интеллектуальности. Масштабы этих усилий и устремлений намного превышают число герметистов, которые рассеяны по всему свечу. Возможно, людей, которые, не будучи признанными герметистами, посвящают все силы попыткам слияния духовности и интеллектуальности, больше, чем самих герметистов. Ни Владимир Соловьев, ни Николай Бердяев, ни Пьер Тейяр де Шарден, ни Карл Густав Юнг, к примеру, не были признанными герметистами, но сколь огромен их вклад в прогресс этой реакции! Христианский экзистенциализм (Бердяев), христианский гнозис (Соловьев), христианский эволюционизм (Тейяр де Шарден) и глубинная психология откровения (Юнг) - являются, по сути, неоценимым вкладом в дело соединения духовности и интеллектуальности. Герметизм не был их осознанным призванием, однако, может быть, не зная того, они служили его идеалам и черпали вдохновение из тех же источников, что и все герметисты. А посему у герметизма есть немалое число союзников и помощников среди тех, кто не входит в ряды его последователей. "Дух дышит, где хочет", но задача герметической традиции состоит в том, чтобы поддерживать (не претендуя на монополию, Боже упаси!) древний идеал "чудес" во всем мире... которые восходят от земли к небесам и снова нисходят к земле и соединяют в себе силу "того, что вверху", и "того, что внизу". Это задача хранителя и стража великих духовных трудов.
Быть стражем означает две вещи: во-первых, изучение и практическое применение наследия прошлого и, во-вторых, постоянные творческие усилия, направленные на дальнейший прогресс этих трудов. Ибо традиция живет лишь тогда, когда она углубляется, возвышается и разрастается. Одного лишь сохранения приобретенного недостаточно. В мумификации нуждается только безжизненный труп.
Великие духовные труды - неизменно апробируемые историей - осуществляются при одновременном воздействии из двух противоположных источников: свыше и снизу, т. е. при непрерывном воздействии откровения и при содействии человеческого сознания. Иначе говоря, это продукт сотрудничества между откровением и человеческим началом, или между аватарами и буддами, говоря языком индо-тибетской духовной традиции. Эта традиция пребывает в ожидании как новой волны откровения, кульминационной точкой которой будет Аватар Калки, так и появления нового Будды - Майтрейи. В то же время эзотерический ислам (batin) - шиизм и суфизм - ожидает прихода двенадцатого имама, "который в конце нашей эры принесет полное откровение эзотеризма всех Божиих откровений" (41: р. 21), а верующие иудеи ожидают прихода своего Мессии. О широко распространенном уповании на второе пришествие Христа можно и не говорить.
Таким образом, во всем мире царит дух ожидания - упорного, сосредоточенного и с течением столетий все более интенсивного. Без постоянного обновления и руководства свыше энергия человеческого ожидания давно бы иссякла. Но она не истощается, а, напротив, растет. Причина в том, что она уповает не на иллюзию, а на реальность. Эта реальность и является историческим свершением великой реакции соединения духовности и интеллектуальности, откровения и человеческого начала в масштабах всего человечества.
С точки зрения истории человечества эти труды представляются следующим образом:
Выше мы приводили принятые на Востоке понятия аватаров и имамов, с одной стороны, и будд - с другой. Аватары и имамы суть личности, являющиеся кульминацией откровения свыше, тогда как будды (Гаутама Будда был лишь один из целого их ряда) представляют собой кульминационные точки отдельных эпох человеческой истории - не откровения свыше, а пробуждения человеческого сознания. Слово "будда" означаег "пробужденный", тогда как "аватар" означает "нисхождение": "нисхождение, рождение Бога в человеческом облике, проявление Лика Божьего в образе и природе человека - [таков] вечный Аватар" (22: р. 190). Таким образом, если аватары суть нисхождение Божественного начала, то будды суть возвысившиеся люди, т. е. вершинные точки человеческого начала в процессе эволюции. Различие между "Богооткровенными" (аватары и имамы) и "пробужденными" (будды) аналогично различию между "святыми" и "праведниками" в иудео-христианском мире. При этом "святые" аналогичны аватарам в том, что в них и через них проявляется откровение Божией благодати, тогда как "праведники" аналогичны буддам, давая живые свидетельства духовного пути человечества.
Так, Иов был не святым, но праведником - одним из тех праведников, "на которых держится мир". Праведные показывают, сколь велика ценность человеческой природы, когда пробуждается и раскрывается вся ее сокровенная суть. Праведники суть подлинные гуманисты, цвет чистого гуманизма. Они служат подтверждением тому, что сутью человеческой природы является образ и подобие Божие. Таково было свидетельство Иова, таково же было свидетельство и Сократа. О том же свидетельствовал и Кант, провозгласив во всеуслышание, что сколь бы ни была человеческая душа обделена озарением благодати и откровением свыше, она несет в себе категорический императив– имманентный нравственный закон (мудрецами Индии именуемый дхармой), который побуждает ее действовать и думать так, словно она вечна и бессмертна, и стремиться к бесконечному совершенству. Так Кант доказал изначальное благородство человеческой природы, чем внес свой вклад в веру в человека, несмотря на всю ограниченность своего метода и даже ошибки в метафизической сфере. Ибо точно так же, как есть две любви -любовь к Богу и любовь к ближнему - которые нераздельны, так есть и две веры, столь же нерасторжимые - вера в Бога и вера в человека. Святые и мученики свидетельствуют о Боге, а праведные - о человеке, как об образе и подобии Божьем. Первые возрождают и укрепляют веру в Бога, вторые же возрождают и укрепляют веру в человека. А вера в Иисуса Христа, в Богочеловека, объединяет в себе веру в Бога и веру в человека точно так же, как любовь к Иисусу Христу объединяет любовь к Богу и любовь к ближнему.
В Иисусе Христе мы видим совершенное единство Божественного откровения и самой чистой человечности. Это означает, что в Иисусе Христе как бы сошлись воедино не только все аватары, но и все будды прошлого и будущего - ибо это Логос, "ставший плотью" (Ин. 1: 14), и свершивший в Человеческой ипостаси полное пробуждение всего того в человеческой природе, что обладает божественной сущностью. Иисус Христос есть откровение того, что Бог есть любовь; Он свидетельствуете том, что именно любовь - сокровенная суть человеческой природы. И можно ли вообразить, представить нечто более Божественное и более человечное, чем любовь? Поэтому все аватары (включая всех пророков и имамов) и все будды (включая всех мудрецов, посвященных и бодхисаттв) были, есть и будут лишь ступенями и ипостасями Божественного откровения и человеческого пробуждения, свершенного в Иисусе Христе.
Эта истина очевидна каждому, чей разум и сердце едины в помыслах (т. е. тому, кто руководствуется моральной логикой); и в то же время тем, кто пользуется формальной логикой в сфере истории человечества и философии, понять и принять ее далеко не так просто.
Касательно учения об аватарах приведем слова Кришны из Бхагавад-Гиты (4: IV.5-";с. 104).:
"Много у меня прошлых рождений...Я Атман, не рожденный, непреходящий, Я существ владыка,И все же, превосходя свою природу, Я рождаюсь собственной майей.Всякий раз, когда ослабляется дхармаИ беззаконие превозмогает, Я создаю себя сам...Для спасения праведных, для гибели злодеев,Для утвержденья закона из века в век Я рождаюсь"