Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
Шрифт:
Это Аркан, действующий в исторической среде. Что до его применения в духовной жизни индивида, то оно аналогично действию в исторической среде духовной алхимии. Это означает, что душа индивидуума начинает с ощущения разделенности и противостояния между ее духовным и интеллектуальным началами, а затем, как правило, в ней начинается их сближение - так сказать, "мирное сосуществование" духовного и интеллектуального начал. Впоследствии душа приходит к их актуальному взаимодействию, которое, когда удостоверена его плодотворность, заканчивается полным слиянием духовного и интеллектуального в нечто третье - в "философский камень" духовной алхимии герметизма. Начало этой последней стадии возвещает тот факт, что формальная (т. е. общая и абстрактная) логика - проходя через промежуточную стадию "органической логики" - преображается в логику моральную (т. е. материальную и сущностную).
Чтобы проиллюстрировать преобразование логики формальной в органическую, а органической в моральную, рассмотрим
Моральная логика, в противоположность формальной и органической, оперирует не категориями или понятиями грамматики, математики или биологии, а духовными ценностями. Так, если формальная логика способна приблизиться к идее о Боге лишь признавая необходимость существования некоего первого звена в логической цепи причин и следствий и постулируя существование Первопричины ("перводвигатель" Аристотеля), и если органическая логика, логика функций, не может пойти дальше констатации существования в имеющемся миропорядке Бога как руководящего начала - "закона законов" мира, - то моральная логика приходит к утверждению, что Бог есть "ценность ценностей", что Он есть любовь.
Поскольку в ненависти и безразличии творческое начало отсутствует, одна лишь любовь является источником, причиной и движущей силой сотворения мира. Никто не творит то, чего не любит, как никого не подвигнет к творчеству безразличие, т. е. отсутствие интереса. Следовательно, Бог есть созидающая любовь - Отец, сотворивший мир видимый и невидимый... "Отец", т. е. дающий бытие всякой твари. И поскольку бытие есть дар всему сущему, а не нечто данное взаймы, то и дара этого Он не отнимает; следовательно, всякая тварь, сотворенная Отцом, бессмертна. Таким образом, бессмертие является неизбежным выводом постулата моральной логики о том, что Бог есть любовь... и так далее, пока на основе нравственных постулатов моральной логики не будут выведены все важнейшие догматы веры. Изначальные постулаты моральной логики впоследствии удостоверяются, развиваются и углубляются посредством духовного опыта, который не замедлит прийти на помощь мышлению, если только ум созвучен сердцу. Моральная логика - это язык духовного мира, и применение моральной логики означает начало диалога с духовным миром. Ибо духовный мир не остается безмолвным и безразличным, когда к нему обращаются на его языке.
Как уже было сказано, моральная логика есть логика разума и сердца в их единстве. А посему в ней слиты воедино медитация и молитва.
Молитва - с просьбой ли, благодарностью, раскаянием или благословением - это сияние, дыхание и тепло пробужденного сердца, облеченное либо в словесные формулы, либо в молчаливые вздохи, исходящие из глубины души, либо, наконец, во внутреннее и внешнее безмолвие дыхания души, которая погружается в Божественное дыхание и сама дышит в гармонии с ним. У молитвы, таким образом, есть несколько аспектов: "магический", т. е. молитва словесными формулами; "гностический", когда она становится неизреченным внутренним воздыханием; и, наконец, "мистический", когда она становится безмолвным единением с Богом. Поэтому она никогда не бывает тщетной. Даже прочитанная вслух бесчувственно и наспех, молитва-формула оказывает свое магическое воздействие, ибо весь могучий заряд молитвенного пыла, вложенный в эту формулу в прошлом - верующими, святыми и Ангелами, - пробуждается к действию одним лишь ее произнесением. Всякая молитва-формула, освященная веками ее применения, обладает магическими свойствами, поскольку она коллективна. В ней отзываются и присоединяются к голосу истинно молящегося голоса всех тех, кто когда-либо ею молился. Это прежде всего касается всех текстов литургических молитв. К примеру, каждая фраза католической мессы или православной литургии представляет собой формулу священной Божественной магии. В этом нет ничего удивительного, поскольку месса и литургия состоят только из молитв пророков, святых и Самого Иисуса Христа. Однако поистине удивительно то, что всегда находятся эзотеристы (как, скажем, Фабр д'Оливе), которые придумывают новые культы и молитвенные тексты, новые "мантры" и т. д., словно с помощью новизны можно чего-то достичь! Может быть, они считают, что формулы, взятые из Святого Писания либо составленные святыми, обветшали от долгого применения и утратили свою ценность? Это было бы нелепейшим недоразумением. Ибо долгое применение не только не истощает силу молитвы-формулы, а наоборот, повышает ее ценность. Поэтому весьма прискорбно, что в некоторых протестантских церквах принято, чтобы пастор или проповедник читал во время богослужения импровизированные молитвы -возможно, в убеждении, что личное более эффективно, чем всеобщее и традиционное.
Следует знать, что никто не молится в одиночестве, т.е, рядом всегда кто-то есть - будь то в высших сферах или в прошлом на земле - кто молится вместе с вами о том же, в том же духе и даже теми же словами. Вознося молитву, вы всегда вступаете в зримую или незримую общность тех, кто молится вместе с вами. Молясь об исцелении, вы предстательствуете за всех больных и всех целителей, и тогда вся общность целителей и страждущих от недугов молится вместе с вами. Поэтому в молитве Господней каждый обращается не к "Отцу моему на небесах", а к "Отцу нашему на небесах", и в ней каждый просит Отца "дать нам хлеб наш насущный", "простить нам долги наши", "не ввести нас во искушение" и "избавить нас от лукавого". Таким образом, о чем бы ни молился тот, кто произносит "Отче наш", он всегда молится за все человечество.
Что до молитвы, издаваемой лишь внутренними, неизреченными вздохами - и названной нами "гностической", - то от "магической" молитвы-формулы ее отличает преобразование психофизического процесса дыхания в молитву. Поэтому она может продолжаться непрерывно - днем и ночью, в бодрствовании и во сне, безостановочно, - до тех пор, пока есть дыхание. Такая молитва (более всего распространенная на христианском Востоке) обладает большей ценностью, нежели магическая: она превращает человека в зеркало духовного и Божественного мира. Поэтому мы назвали ее "гностической", ибо гностический опыт является отражением опыта мистического.
Сама же мистическая молитва в подлинном смысле слова, т. е. состояние человеческой души, пребывающей в единении с Богом, когда, не имея даже собственного дыхания, она дышит одним лишь Божественным дыханием, представляет собой глубокое безмолвие всех свойств души - разума, воображения, памяти и воли, - которое описывает и разъясняет в своих сочинениях Сан Хуан де ла Крус. Это высочайшая степень любви между душой и Богом.
Медитация, т. е. последовательное углубление мышления, также имеет несколько этапов, в число которых входят: простое сосредоточение на предмете; постижение предмета во всей совокупности его взаимосвязей с реальностью; и наконец, интуитивное проникновение в его глубинную сущность. Подобно тому, как молитва приводит к мистическому единению души с Богом, так и медитация ведет к прямому постижению вечных и непреложных основ бытия. Рене Генон называет этот опыт слияния индивидуального разума с вселенским Разумом ( в толковании Плотина и стоиков) - как и основанные на нем учения - "метафизическим". Свои основные идеи в области этой "метафизики" он изложил на конференции по вопросам "восточной метафизики", проведенной им в Сорбонне в 1925 году. С его взглядами можно познакомиться по книге Поля Седира "История и учение розенкрейцерства". В частности:
"Метафизика - наука исключительная, необычная как в плане ее предмета, так и в плане самой специфики метафизического мышления и соответствующего познания. Точнее можно сказать, что она не имеет ничего общего со сферой научных и рациональных представлений. Она не оперирует абстрактными понятиями, но обретает знание непосредственно из вечных и непреходящих источников.
Метафизика - наука не человеческая. Поэтому в силу одной лишь своей человеческой природы человек не может ее постичь; ее постижение осуществляется в фактическом сознании сверхиндивидуальных состояний. Основным принципом метафизического постижения является отождествление через познание - согласно аксиоме Аристотеля: человек есть всё, что он знает.
Важнейшим для этого средством служит сосредоточение. Постижение заключается вначале в неограниченном развитии всех возможностей, которыми фактически наделен индивид, а затем в выходе за пределы мира форм на такой уровень универсальности, где существует одно лишь чистое бытие.
Конечной целью метафизического постижения является абсолютно ничем не обусловленное состояние, свободное от всяких ограничений. При этом освобожденное существо поистине достигает обладания всей полнотой своих возможностей. Это и есть слияние с верховным Началом.