Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
Шрифт:
Как бы там ни было, десять заповедей в своей совокупности представляют собой закон жизни, прогресса и плодотворности для духовных традиций и школ точно так же, как и для каждого индивида, ступившего на путь духовной практики. Ибо десять заповедей - понятые и неукоснительно соблюдаемые - означают гармонию с безгрешной Природой и принципом непорочности, т. е. с "Силой" Одиннадцатого Аркана Таро.
Письмо XII. Повешенный
«Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия... Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие... Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь,
«Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где преклонить голову».
«Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их».
«Здесь все, что я должен был сказать о действии солнца».
Дорогой неизвестный друг,
Перед нами карта Двенадцатого Аркана Таро - Повешенный. На ней изображен молодой человек, подвешенный за одну ногу между двумя деревьями, ветви которых обрублены у самого ствола. Деревья вместе с поперечной перекладиной, которая на них опирается, образуют арку.
Человек висит головой вниз. Одной ногой он подвешен к перекладине, тогда как свободная нога согнута в колене и отведена назад, а руки заложены за спину. Положение человека естественно наводит на мысль о гравитации и мучениях, которым подвергается тот, кто действует вопреки ей. Поэтому первое наше впечатление от этой карты ставит нас лицом к лицу с сущностью проблемы взаимоотношений между человеком и земным притяжением, а так же затруднениями, сопутствующими тому, кто вступает с ним в конфликт.
Гравитация - физическая, психическая и духовная - занимает центральное место как регулирующий фактор в Солнечной системе, в структуре атома, в живой клетке, в живом организме, в механизме памяти и ассоциативных связях между идеями, во взаимоотношениях полов, в строении общества, в формировании человеческих общностей в соответствии с их образом жизни, вероучениями и идеалами. И наконец, гравитация играет важную роль в процессе биологической, психологической и духовной эволюции, в которой центр тяготения - или универсальный прототип как конечная причина - действует во все времена, точно так же как солнце, являясь центром тяготения системы планет, воздействует на окружающее пространство. Все мироздание предстает перед нами как всеобъемлющая гравитационная система, состоящая из некоторой совокупности частных систем - таких как атомы, клетки, организмы, планеты, индивиды, общества и иерархии. Каждый из нас пребывает в космической гравитационной системе, которая определяет степень нашей свободы, т. е. то, что мы можем и чего не можем делать. Сама сфера нашей свободы, наша духовная жизнь, свидетельствует о реальном и действенном присутствии гравитации духовного порядка. Ведь что такое феномен религии, как не проявление духовного притяжения к Богу - центру духовной гравитации мироздания? Примечательно, что термин "Грехопадение" - избранный для обозначения первопричины, которая повлекла за собой переход человека из состояния, именуемого "раем", к земной сфере тяжких трудов, страданий и смерти - позаимствован из области гравитации. Ничто по сути не мешает считать концепцию Грехопадения Адама переходом от системы духовной гравитации с центром в Боге к системе земной гравитации с центром в змее (мы называли это в предыдущем письме "принципом электричества"). Грехопадение как феномен, очевидно, можно понимать как переход из одного гравитационного поля в другое.
Итак, сфера свободы - духовная жизнь - расположена между двумя гравитационными полями с различными центрами. Евангелие называет их "небом" и "сим миром", или "Царством Божиим" и "царством князя мира сего". Те, кто по своей воле либо по принуждению следует притяжению "сего мира", в Евангелии названы "детьми мира сего", а те, чья воля послушна тяготению "небес", - "детьми [или сынами] света".
Последователи манихейства сделали отсюда ближайший вывод о том, что незримый мир, или небеса, есть добро, а зримый мир Природы есть зло, начисто позабыв о том, что зло по происхождению духовно и, стало быть, невидимо, тогда как добро запечатлено в сотворенной Природе - а значит, видимо. Хотя оба эти гравитационных поля проникают друг в друга и их не следует запросто отождествлять с видимой Природой и невидимым духовным миром, они, тем не менее, со всей определенностью реальны и нравственно вполне различимы. Ведь так же как существует "различие духов", о котором говорит апостол Павел, точно так можно различать и феномены Природы, что проявляется, например, в медицинской диагностике, в выборе лекарств из царства Природы, в сфере физической и психической гигиены и т. д.
Человек тесно связан с обоими гравитационными полями, что подразумевал и апостол Павел, когда говорил:
"Ибо плоть желает противного духу, а дух - противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы" (Гал. 5: 17).
Эти "противоборствующие желания" суть тенденции, посредством которых проявляются оба гравитационных поля. Человек, который живет во власти притяжения "сего мира" в ущерб притяжению "небес", является "плотским человеком"; тот же, кто живет в равновесии между двумя гравитационными полями, есть "человек душевный"; и, наконец, тот, кто подчинен гравитации "небес", есть "человек духовный".
Этот последний и является предметом Двенадцатого Аркана Таро, ибо на соответствующей карте изображен человек, висящий вниз головой. Такая поза олицетворяет состояние того, для кого гравитация свыше пришла на смену гравитации снизу.
Прежде всего следует отметить, что притяжение свыше так же реально, как и притяжение снизу, и что состояние человека, который при жизни перешел из сферы земного тяготения в сферу тяготения небесного, действительно напоминает состояние изображенного на карте - "Повешенного". Это одновременно и благословение, и мученичество; причем и то, и другое вполне реально.
Реальность притяжения свыше подтверждает история человечества. Уход в египетские, палестинские, сирийские и прочие пустыни, начало которому было положено Свв. Павлом Фивейским и Антонием Великим, представлял собой не что иное, как проявление непреодолимого притяжения свыше. Отцы-пустынники, первыми покинувшие мирскую жизнь, не имели ни программы, ни плана создания каких-либо общин или школ христианской духовности, подобных тем школам Йоги, которые существуют в Индии. Нет, они руководствовались лишь неодолимым призывом свыше к уединению и жизни, всецело посвященной духовной реальности. Так, Св. Антоний Великий говорит:
"Как умирает рыба, вытащенная из воды на сушу, так ослабляют испытание одиночеством те монахи, которые не спешат вернуться в келью и подолгу бывают среди мирян. Поэтому нам необходимо - как рыбе попасть снова в море - вернуться снова в келию, дабы не забыть после всех наших похождений за ее пределами о своем духовном бдении" (19: X).
Таким образом, "испытание одиночеством" - ради некоей черпаемой из этого испытания энергии - присуще душам, которых влечет притяжение свыше. Подобно "рыбе, стремящейся к морю", они искали уединения и находили в нем "испытание", т. е. взаимосвязь между небесным и земным притяжениями, которая оказалась для них столь же необходимой, как для рыбы вода. Только в уединении могли они жить, т. е. развивать свои духовные качества, дышать воздухом духовности, утолять свою духовную жажду и насыщать духовный голод. Вне уединения и напряжения, которое было в их понимании "духовным бдением", отцы-пустынники испытывали холод, не могли дышать и страдали от духовной жажды и голода.