Медитация - искусство внутреннего экстаза

Раджниш Бхагаван Шри

Если вы можете быть сознательны, настороже, созерцать в тот самый момент, когда голодание привело вас на грань смерти, если можете созерцать момент, когда смерть собирается вступить в свои права, если можете созерцать - тогда нет смерти. И не только сейчас не наступит смерть. Тогда смерти нет навсегда. Вы прыгнули! Когда момент так сконцентрирован, так напряжен, что вы знаете, что через секунду вас не будет, когда знаете, что если потеряете секунду, вы не сможете вернуться, будьте сознательны, созерцайте ... и тогда прыгайте! Метод - сознание. И потому что метод есть сознание, люди дзен говорят, что метода нет. Сознание -

это совсем не метод. Вот почему Кришнамурти повторяет, что метода нет.

Конечно, сознание - совсем не метод. Но все же я называю его методом, потому что, если вы не можете быть сознательным, созерцать, то в этот самый момент, когда возможен прыжок, вы пропали. Так что, если кто-то говорит: "Годится только сознание", - это может быть верным для одного из десяти тысяч, но это будет тот, кто подошел к точке, где возможны - либо сумасшествие, либо смерть. Он уже как-то достиг этой точки. А другим - большинству - просто разговоры о сознании не помогут. Они сначала должны быть натренированы.

Быть сознательным в обычных ситуациях недостаточно. И вы не можете быть сознательным в обычных ситуациях. Глупость ума - его летаргия, его лень, его бессознательность - имеет столь долгую историю, все это продолжалось так долго, что нельзя надеяться стать сознательным, только слушая Кришнамурти, или меня, или кого-либо другого. И будет трудно осознать то же самое, что вы делали без осознавания так много раз.

Вы пришли в свою контору, совершенно не сознавая того, что шли: вы поворачивали, передвигали ноги, открывали дверь. Всю жизнь вы делали это. Теперь это стало непроизвольным механизмом. Это полностью ушло из вашего сознания. А Кришнамурти говорит: "Будьте сознательны, когда идете". Но вы шли совершенно бессознательно. Привычка укоренилась так глубоко, она стала частью вашей плоти и крови. Теперь это очень трудно.

Вы можете быть сознательны только в происшествиях, в неожиданных опасных происшествиях. Кто-то направил ружье в вашу грудь. Вы можете быть сознательны, потому что это ситуация, в которой вы никогда не были. Но если эта ситуация вам знакома, вы совершенно не будете сознательны.

Голодание нужно для того, чтобы создать опасную ситуацию, и такую ситуацию, в которой вы не были никогда раньше. Поэтому тому, кто раньше занимался голоданием, она может не помочь. Ему нужно голодать дольше. Или же, если вы никогда не танцевали, вам можно легко помочь через танец. Но если вы опытный танцор, суфийский танец дервишей не годится. Он не годится потому, что вы так совершенны, так умелы, а умелость означает, что теперь это действие совершается непроизвольной частью ума. Умелость всегда такова.

Вот почему были изобретены сто двенадцать методов медитации. [Об этих ста двенадцати методах медитации (вместе с нынешними и прошлыми их модификациями) Ошо говорил в серии из восьмидесяти бесед о Вигьяне Бхайраве Тантре. Эта серия лекций опубликована под названием "Книга тайн".]

Некоторые из них для вас, может быть, не годятся, другие подойдут. Но те, которые наиболее полезны, - это те, которые вам совершенно неизвестны. Если вы никогда не тренировались ни по какому методу, тогда происшествие возникнет очень быстро. И в этом происшествии будьте сознательны!

Так что заботьтесь о медитации, а не о Кундалини. И когда вы сознаете, созерцаете, нечто начнет происходить в

вас. Вернее, вы будете созерцать внутренний мир, который более велик, более обширен, более протяжен, чем вселенная. В вас начнут течь всевозможные энергии - совершенно неизвестные. Начнут происходить явления, о которых вы никогда не слышали, которые вам никогда не снились, явления, которые вы никогда не представляли себе. Но для каждого человека они разные, так что о них лучше не говорить.

Они различны. Вот почему древние традиции подчеркивают необходимость гуру. Писания не помогут, поможет только гуру. А гуру всегда были против писаний, хотя писания говорят о гуру и восхваляют гуру. Само понятие "гуру" противоположно писаниям. Широко известная поговорка "Гуру бин жнана нахес" ("Без гуру не будет знания") на самом деле не значит, что без гуру не будет знания. Она значит, что "только с писаниями нет знания".

Нужен живой гуру, а не мертвая книга. Книга не может знать, что вы за человек. Книга всегда обобщена, она не может быть конкретной. Это невозможно, нет даже такой возможности. Только живой человек может понять ваши нужды и то, что может случиться с вами.

Это действительно парадоксально: писания говорят о гуру (нет знания без гуру), но гуру символически против писания. Само представление о том, что гуру даст вам знания, не означает, что он предоставит вам знание. Нет, это значит, что только живой человек может помочь. Почему? Потому что он может знать вас лично.

Никакая книга не может знать вас лично. Книги не предназначены ни для кого конкретно, они предназначены для всех. А когда вам дается метод, должна быть учтена ваша индивидуальность, учтена очень, очень точно, научно.

Это знание, которое должен передать гуру, всегда передавалось тайно, лично от гуру к ученику. Почему тайно? Тайна - это единственный способ передачи знания. Ученику приказывают не говорить об этом никому. Ум хочет говорить. Если вы что-то знаете, трудно сохранить это в тайне: это одна из самых трудных вещей. Но так всегда поступали гуру, учителя. Они дают вам что-то с условием, что вы не будете об этом говорить. Почему? Зачем эта таинственность?

Так много людей говорят, что истина не нуждается в тайне, не нуждается в секретности. Это ерунда! Для истины нужна большая секретность, чем для не-истины, потому что она может оказаться фатальной для постороннего, она может быть опасной. Она была дана конкретному лицу. Она предназначена для него и ни для кого больше. Он не должен сообщать ее никому до тех пор, пока сам не придет к потере своей индивидуальности. Это необходимо понимать.

Гуру - это человек, потерявший свою индивидуальность. Лишь тогда он может видеть глубины вашей индивидуальности. Если он сам индивидуум, он может интерпретировать вас, но никогда не сможет знать вас. Например, если я есть здесь и что-то говорю о вас, это я говорю не о вас. Это не о вас, скорее это обо мне. Я не могу вам помочь, потому что не могу по-настоящему знать вас. То, что я знаю о вас, я знаю косвенно, потому что я знаю себя. Факт моего присутствия здесь должен исчезнуть. Я должен быть просто отсутствием. Лишь тогда я могу глубоко войти в вас без какой-либо интерпретации. Лишь тогда я могу знать вас таким, как вы есть, а не через призму себя. И лишь тогда я могу помочь. Поэтому должна быть тайна.