Медленное пламя
Шрифт:
— Покормить меня?
Она закатила глаза, но он успел заметить в них улыбку.
Он вошел в дом.
Она заставила его вымыть руки, затем выложить на кухонный стол учебники, а сама приготовила ему сэндвич с ростбифом с расплавленным мюнстером сверху, намазанный майонезом и с тонной рифленых чипсов с боку.
На самом деле чипсов было так много, что они почти полностью покрывали сэндвич. Будто она приготовила ему полноценный обед.
И даже если он уже пообедал, и уже приближалось время ужина, ему
Тоби ухмыльнулся и приступил к геометрии, потому что знал, что она не отпустит его домой, пока он не сделает домашнее задание.
Он съел половину сэндвича, прилично умял чипсы и почти закончил с геометрией, когда взглянул на Марго у плиты, колдующую над большим куском мяса на сковороде, который она собиралась зажарить для Дэйва на ужин.
Все их сыновья учились в колледже. Точнее, Ланс, самый старший, работал инженером в Орегоне, а Дэйв-младший и Марк учились в колледже.
Так что теперь остались только Марго и Дэйв.
Ей больше не нужно было присматривать за всеми своими мальчиками.
Папа сказал, что это ее расстраивало. И Тоби это ясно видел.
И видя это, даже если бабушка или дедушка были дома, или его манила к себе мельница, после школы он приходил к ней, и не только потому, что она готовила отличный перекус (бабушка тоже его отлично готовила).
Так ей, казалось, становилось лучше.
И он с радостью приходил к ней.
И все же.
Он смотрел на нее, потому что ощущение в его животе изменилось, и ему стало настолько не по себе, что пришлось от него избавиться.
— Единственное, что меня волнует… — начал он.
Марго повернула к нему голову.
— Что ты не уйдешь, — закончил он.
Она выпрямилась и полностью повернулась к нему.
— Я никуда не уйду, Тобиас.
— Рэйчел мне очень нравится. И мне плевать на маму, — солгал он. — Но ты никуда не уходи.
— Я никуда не уйду, дорогой.
Он уставился на нее.
Она смотрела в ответ.
Так продолжалось некоторое время.
Когда это затянулось настолько, что то самое ощущение начало угасать, он снова обратился к учебникам.
Марго вернулась к жарке мяса.
Когда Дэйв, папа и Джонни вернулись домой (Дэйв тоже работал в гараже), Марго потребовала, чтобы Гэмблы остались на ужин.
А когда Марго чего-то требовала, мужчины в ее жизни это выполняли.
Тоби не возражал.
Ее жаркое было почти такое же вкусное, как и печенье.
И им всем приходилось передавать ей блюда во время ужина, и ей приходилось притворяться, что это ее раздражало.
И, как всегда, в кругу семьи это было…
Потрясающе.
И, как всегда, когда он бывал у Марго и Дэйва, он пошел домой с полным животом.
И это было приятно.
Пятнадцать
Тоби опирался спиной об изголовье кровати, прижимая телефон к уху, и слушал гудки.
Было поздно, и разница во времени составляла три часа.
Он знал, что они ответят.
И они ответили.
Или точнее ответил Дэйв.
— Алло?
— Привет, Дэйв, — тихо сказал Тоби.
— Сынок, ты знаешь, который час?
— Передай Марго, что сегодня я получил лицензию пилота.
— Ох, черт, — пробормотал Дэйв.
Тоби ухмыльнулся.
— Что? — услышал он Марго на заднем фоне. — Это Тобиас? Где он? С ним все в порядке?
— Позволю тебе самому разобраться с этим, — все еще тихо сказал Тоби Дэйву. — Люблю вас обоих.
Затем он отключился.
Он посмотрел на часы и засек время.
Прошла одна минута и двадцать три секунды, когда его мобильный завибрировал.
— Привет, Марго, — ответил он тихим голосом.
— Я уже думала…
— Я отработал все часы. Справился с экзаменом, — заверил он ее. — Мой инструктор сказал, что у меня прирожденный талант.
— Когда ты проходил курсы на инструктора по гольфу, твой наставник говорил тоже самое, — ответила она.
— Ну, так и было.
— А когда ты работал на лесозаготовках на Аляске, твой бригадир сказал, что, по его мнению, ты родился на севере и был прирожденным лесорубом, хотя ты насквозь южанин.
— Ну, и это было.
Она вздохнула и объявила:
— Скажу лишь, что рада, что ты больше этим не занимаешься. Ты хоть знаешь, что лесозаготовка — первая по опасности работа в Америке?
Он этого не знал.
Хотя, проработав лесорубом два года, не удивился.
— И я подозреваю, что работа пилота стоит на втором месте, — не унималась она.
Он понятия не имел.
И ему было все равно.
— Ты станешь моей смертью, — заявила она.
А вот это его волновало.
— Ты доживешь до ста двадцати лет и будешь качать на коленях моих внуков, — тихо сказал он.
Марго не нашлась с ответом.
— Не говори папе. Я позвоню ему завтра и сообщу новости, — приказал Тоби.
— О, так своему отцу ты не позвонишь позже часа ночи? — парировала Марго.
Он еще больше понизил голос, но не смог скрыть улыбку.
— Я просто хотел проведать свою девушку.
Марго снова ничего не сказала.
— Приезжай в Финикс, я возьму тебя в полет, — предложил он.
— Когда ад замерзнет, Тобиас.
Тоби боролся, чтобы не расхохотаться.