Медленный солнечный ветер
Шрифт:
В ней просыпался старый задор и гордость. Дарко тоже видел в ней эти перемены и не знал, радоваться им или нет. С одной стороны, девушка оживала прямо на его глазах: прежде она была засохшим цветком, а теперь она снова распускала свой ядовитый бутон. Но все же Дарко боялся, что его подопечная выкинет что-нибудь из ряда вон выходящее — например, надумает сбежать.
Димитрия уже стреляла глазками в сторону дверного проема, у которого так некстати и стоял мужчина. Все выходы были отрезаны, а ей как раз так захотелось вновь надрать
Сжав маленькие кулачки, Димитрия свирепой молнией ринулась в сторону двери, но ее тут же что-то остановило. Вполне вероятно, это были его руки.
— Не нарывайся, солдат, — прошипела Димитрия сквозь зубы и подняла глаза на Дарко.
Да, он был выше нее, но сейчас он казался ей прибрежной скалой, о которой впору было только разбиваться заблудившимся кораблям. И все же, находясь рядом с ним, она не могла связно мыслить, — ей внезапно стало так уютно и хорошо, что не хотелось никуда уходить. Прежде Димитрия никогда не испытывала ничего подобного. Возможно, раньше она просто была юна для таких глупостей.
Он был так близко и одновременно так далеко.
Слишком взрослый для меня, тут же одернула себя девушка, но не смогла заставить оторваться от него. Это было сродни самому сильному гипнозу.
— А я и не нарываюсь, — ответил Дарко, но в его голосе прозвучала скрытая угроза. Дескать, его терпение отнюдь не бесконечно.
— Ну вот и отлично.
Разве в жизни такое бывает? Димитрия чувствовала, как гадкий склизкий ком разочарования подкатывается к ее горлу. Они должны были сохранять исключительно деловые отношения, если в данной ситуации такие вообще были уместны.
Димитрию ждали в другом месте — там, где ее наверняка разберут по косточкам и будут проводить над ней опыты даже похлеще тех, что Посланцы проводят над своими жертвами.
И со всем этим Димитрия обязана была смириться. Она должна была унять свои желания, обуздать свой эгоизм. О народе, уговаривала она себя, думай о народе. Последний шанс спасти планету оказался в ее маленьких детских руках.
Они стояли напротив друг друга еще некоторое время, пока Дарко не сдался первым. Он нехотя сделал шаг в сторону, как бы говоря девушке, что она может идти туда, куда захочет. На все четыре стороны.
Конечно, он блефовал. Но именно такие методы действуют в отношении всех буйных подростков. Димитрия не была исключением. Как и все, кто хочет получить своду, она не знала, что с этой самой свободой делать.
Между ними точно была натянута тонкая невидимая струна, которая дрожала и вибрировала от напряжения. Димитрия сделает шаг — и она порвется.
Хорошо ему, думала Димитрия, он сам по себе, а я снова под чьей-то опекой, точно дитя малое.
— Хочешь скажу, что я думаю? — довольно-таки грубо поинтересовалась она. — За исключением очевидного?
— Давай, порази меня. — Глаза Дарко издевательски сверкнули.
— Тебе просто не хватает уверенности в себе. Кажешься большим и сильным, эдакий альфа-самец, а на самом деле внутри тебя одна гниль.
— Кто бы говорил, — фыркнул мужчина, — девочка из заброшенного города, если не ошибаюсь?
— Ты решил… — Димитрия запнулась, — раз я слабее, то сможешь меня контролировать?
— Это вполне логично, — заметил Дарко, и, взглянув на него, девушка поняла, что он не шутил.
Ну и ладно, пронеслось в голове у Димитрии, пусть делает что хочет, раз такой ответственный и взрослый.
Воздух в комнате потрескивал от переизбытка электричества.
И мужчина, и девушка знали, что тратят драгоценное время на пустые разговоры, но оба не желали уступать в этой схватке принципов.
— Не позавидовала бы я твоим детям, — бросила Димитрия, покидая помещение. — Ты бы из них воспитал рыцарей без страха и упрека.
За спиной девушки Дарко скривился, точно какое-то из слов Димитрии разбудило в нем что-то, задело. Он знал, что она сказала это не преднамеренно, но… Вновь в нем вскипала злость на самого себя. Не спас, не успел. Ах, какая жалость. Журналист-неудачник и его выводок…
Дарко одернул себя от мрачных мыслей и, схватив с пола заметно полегчавший рюкзак, направился вслед за Димитрией. За последние сутки они вдвоем выпили гораздо больше воды, чем он рассчитывал. Те жалкие сухие печенюшки вообще не спасали положения — от них только еще больше хотелось есть. В общем, ситуация была и без того критическая, чтобы выяснять отношения на голодный желудок.
— Подумать только, — ворчала Димитрия себе под нос, когда спускалась по лестнице и чувствовала, как под ногами хрустят чьи-то маленькие косточки (крысиные, наверное), — в этом мире нашелся человек, который способен заткнуть мне рот, стоя на месте! Да где это видано! Куда вообще катится мир…
И мир действительно катился куда-то в неизвестном направлении — может, его засасывало в большую черную дыру. Планета была еще не так стара, чтобы умирать, — или просто кризис среднего возраста?
Димитрия плохо представляла себе, как Дарко собирался добираться до Сараево. Можно было подумать, здесь так часто можно было встретить беженцев да еще и со своим личным транспортом. Плюс еще большой вопрос, голоден ли был беженец (а он всегда был голоден), и если голоден, то единственное, что ты можешь сделать — это ноги. Как можно быстрее и дальше. Куда-нибудь в Грецию. Поговаривали, там сейчас самая настоящая пустыня — туда даже самые отчаянные не суются — бессмысленная затея.