Медная пуговица
Шрифт:
– Понятно, – ответил я.
– Вот и ладно, – сказал он. – Помните: ровно через час! А я побегу…
И он опять исчез.
Ровно через час я поднимался по тихой и чистой лестнице дома № 7, а спустя минуту стоял у дверей квартиры № 14 и нажимал кнопку звонка.
Дверь мне открыла пожилая, неплохо одетая и представительная дама.
Она ничего не сказала и только вопросительно поглядела на меня. Я неуверенно посмотрел на нее и с довольно-таки глуповатым видом произнес:
– “У лукоморья дуб зеленый…”
Дама слегка улыбнулась и тихо ответила:
– “…
Затем открыла дверь пошире и пригласила:
– Заходите, пожалуйста.
Я очутился в просторной передней. Дама тотчас закрыла за мной дверь и повела меня по коридору в кухню, там у плиты возилась какая-то женщина, одетая попроще.
– Эльза, – сказала дама, – проводите этого господина…
Эльза тотчас вытерла передником руки и, не говоря ни слова и не оглядываясь, открыла выходную дверь. Мы оказались на черной лестнице, спустились на улицу, миновали несколько домов, вошли в какие-то ворота и завернули за угол. Моя провожатая остановилась перед входом в какую-то полуподвальную квартиру, указала на дверь и пошла прочь, даже не поглядев на меня.
Я секунду постоял перед дверью, дернул ручку звонка и услышал дребезжание колокольчика.
Дверь тотчас отворилась, передо мной появился юноша, скорее даже подросток, в серой рабочей блузе.
– Вы к кому? – спросил он довольно недружелюбно, готовый вот-вот захлопнуть передо мной дверь.
– “…. И днем и ночью кот ученый…” – твердо сказал я. Подросток окинул меня внимательным взглядом и быстро пробормотал:
– “… Все ходит по цепи кругом”.
Он выскочил во двор и, полуобернувшись в мою сторону, небрежно кинул:
– Пошли!
По черной лестнице этого же дома мы поднялась на второй этаж, паренек, не стучась и не звоня, решительно открыл незапертую дверь чьей-то квартиры, миновал кухню, в которой у окна, спиной к нам, стоял какой-то мужчина, не обративший на нас никакого внимания, остановился перед закрытой дверью, сказал: “Стучите”, – и сразу покинул меня.
Дверь приоткрылась, из-за нее выглянула голубоглазая девушка.
– Вам кого? – спросила она.
– “Идет направо – песнь заводит…”, – сказал я. Но она не успела мне ответить.
– “… Налево – сказку говорит…”, – услышал я из-за двери знакомый голос.
Девушка выскользнула в коридор, я вошел в комнату и увидел… Пронина!
Неподалеку от него стоял Железнов.
– Здравствуйте, – сказал Пронин, при встречах в Риге он никогда не называл меня по имени.
– Прибыл в ваше распоряжение, – сказал я.
– Ну как дела? – спросил Пронин. – Рассказывайте скорее.
– Вероятно, вам уже докладывал товарищ Железнов. Можно сказать, успешно. С девятнадцатью познакомились лично, лицом к лицу, троих нет, исчезли неизвестно куда, с четырьмя еще не встречались.
– Значит, можно домой? – спросил Пронин.
– Это зависит от вас, товарищ майор, – сдержанно произнес я, хотя мое сердце сжалось от радостного предчувствия.
– Да, домой, – повторил Пронин. – Вы сделали большое дело. И, кроме того…
– Ну, без Железнова я бы ничего не добился, – убежденно ответил я. – Он многому меня научил.
– А ему и карты в руки, он специалист, – сказал Пронин, усмехнулся и кивнул в сторону Железнова. – Знаете, о чем он просит?
– Догадываюсь.
– А что скажете?
– Поддерживаю просьбу капитана Железнова. Если только возможно что-нибудь…
Пронин насупился.
– Да… – неодобрительно произнес он. – Оба вы специалисты…
На секунду воцарилось молчание.
– Придвигайтесь ко мне, – прервал молчание Пронин. – Давайте подумаем.
Кажется, это было единственное совещание, в котором мне пришлось участвовать за всю мою бытность в Риге.
– Спасти детей… – задумчиво произнес Пронин. – Вывезти с дачи, фактически превращенной в крепость… Невозможное дело! Вывезти чуть ли не целый детский сад из города, находящегося во власти гитлеровцев…
Пронин забарабанил пальцами по столу. Железнов и я молчали. В конце концов, решение зависело от Пронина.
– Однако докладывай, – обратился он к Железнову. – Что имеешь предложить?
– Самолет, – ответил Железнов. – Вызвать самолет.
План такой. Самолет посадить у дома Гренера. Ведь это же аэродром! Засекреченный аэродром специального назначения. Среди наших летчиков найдутся такие, которые и захотят и сумеют это сделать. Прохоров, Столярчук… Товарищ Макаров выполнил задание, его все равно надо перебрасывать обратно. Гестапо вот-вот нацелится на него. Вместе с ним забрать детей. И кроме того… Сами понимаете, что будет… Посадка произойдет ночью. Все будет сделано в течение получаса…
Пронин сосредоточенно рассматривал поверхность стола, точно на ней лежала карта или какие-нибудь чертежи.
Мы с опасением посматривали на Пронина: согласится или нет?
– Рискованное предприятие, – произнес он. – Аэродром или дача, как их там, охраняются. Крепко охраняются. Приземление самолета будет замечено. Эти стервятники кинутся туда в мгновение ока… – Он замолчал, а мы затаили дыхание. – Но рискнем…
Мы облегченно вздохнули.
– Риск – благородное дело, а в этом случае особенно благородное. Тем более что…
Он быстро посмотрел на нас, и в глазах его загорелся огонек.
Пронин жестом предложил нам сесть еще ближе.
– Но помните, ребята, все рассчитать, как в аптеке. Надо проявить максимум самообладания и выдержки. Макарову узнать, какая на даче охрана. Железнову сегодня же связаться по рации с командованием. Лично я советую такой вариант: когда наши бомбардировщики вылетят на задание, один из них, после того как сбросит бомбы, завернет на дачу. К тому времени надо быть уже там. На помощь Гашке особых надежд не возлагайте. Андрею Семеновичу подготовиться к возвращению. Захватите картотеку, открытки, список. Копию списка передадите мне: мало ли что может стрястись. Командовать операцией будет капитан Железнов. – Пронин строго посмотрел на меня. – Понятно, Андрей Семенович? Каждое слово Железнова – для вас закон.