Медноголовый
Шрифт:
— Матушка, матушка… — укоризненно заквохтал преподобный Джон Гордон.
— Нет уж, Гордон! — оборвала мужа миссис Гордон, — Господь дал мне язык, чтобы я говорила, и я не буду молчать. Раскол — это благословение Господне, освободившее нас от ярма сплошь состоящего из северян правления! Господу угодно, чтобы это было так.
— Мы не имеем вестей из штаб-квартиры вот уже девять месяцев. — извиняющимся тоном поведал Старбаку преподобный, — Благодарение Господу, что средства местных отделений находились на счетах местных банков, но всё это очень печально, мистер Старбак, очень печально. В делах и бумагах неразбериха. Такая досада!
— Не досада, Гордон, а Провидение Господне. — непререкаемо поправила супруга миссис Гордон.
— Молюсь, чтобы это было так, матушка. — преподобный перекрестился и откусил кусочек подсохшего кекса, — Ваш батюшка, мистер Старбак, — преподобный Элиаль?
— Да, сэр. Он самый. — Старбак отхлебнул чаю и скривился от терпкости напитка.
— Божий человек. — задумчиво сказал Гордон, — Укоренённый в Господе.
— Но слепой к нуждам миссионеров Общества! — неумолимо дополнила миссис Гордон.
— Не желаю вас обидеть, мистер Старбак, но я нахожу странным то, что вы носите серую, а не синюю форму. — пожевал губами преподобный.
Миссис Гордон, хоть при первой встрече задала Натаниэлю близкий по смыслу вопрос, сейчас посчитала нужным вступиться за юношу:
— Уверена, Гордон, что его направляла десница Господня.
— Конечно-конечно. — поспешил согласился с супругой преподобный, — Но даже так, это весьма трагично.
— Что трагично, сэр? — полюбопытствовал Старбак.
Преподобный Джон Гордон неопределённо помахал рукой:
— Семьи разделены, нация разделена. Весьма прискорбно.
— Это не было прискорбно, если бы Север убрал свои войска, позволив нам жить по своему, а не их разумению. — отрезала миссис Гордон, — Вы со мной согласны, мисс Ройал?
Салли улыбнулась и кивнула:
— Да, мэм.
— Они не уберут. — бесцветно произнёс Адам.
— Тогда мы выкинем их к чёртовой матери! — победно брякнула Салли, не подумав.
Чтобы прервать неловкую паузу, повисшую после вырвавшейся у Салли нечаянной грубости, Джулия села за пианино и взяла пару нот:
— Мне кажется, на сегодняшней службе лучше обойтись без минорных псалмов. А, отец?
— Правильно кажется, дорогуша, правильно. — одобрил преподобный и просветил Салли со Старбаком, что богослужение начнётся с пения псалмов и молитвы, затем кто-то из присутствующих почитает вслух Библию, — Вы не согласитесь ли, мисс Ройал?
— О, нет, сэр. Нет. — залилась краской Салли.
Опростоволосившись только что, она не хотела позориться ещё сильнее, читая по слогам слово Божье. В чтении она за последний год достигла больших успехов, и чтение даже начало доставлять ей удовольствие, но рисковать не хотела. Миссис Гордон, однако, истолковала её отказ по-своему:
— А вы спасены, мисс Ройал?
— Спасена, мэм?
— Омыты ли вы кровью агнца? Приняли Иисуса всем сердцем? Наставлены ли на путь истинный?
— Да, мэм. — сказала Салли, не очень понимавшая, куда клонит миссис Гордон.
— Я с удовольствием почитал для вас. — предложил свои услуги преподобному Натаниэль.
— Мистер Сэмуорт отлично читает. — поджала губы миссис Гордон.
— Да, Калеб, почитаете для нас? — благодушно поддержал супругу преподобный, — Потом мы помолимся. После молитвы — свидетельства. Я всегда поощряю людей рассказывать о своём опыте милости и силы Господней. Далее споём псалом, я скажу пару слов, опять псалом и благословение. По окончании службы болящие обычно изъявляют желание побеседовать о личном, просят письма написать. Ваша помощь, — он улыбнулся Салли и Старбаку, — будет принята с благодарностью.
— А мне нужно будет помочь раздать раненым сборники церковных гимнов. — объявила миссис Гордон.
— С удовольствием. — горячо кивнула Салли.
Она была наверху блаженства. Разговор пошёл на общие темы, и комнату то и дело оглашал звонкий смех Салли. Миссис Гордон недовольно косилась, но Джулия обществом Салли наслаждалась от души.
В пять часов анемичная служанка собрала со стола посуду. Преподобный Джон Гордон вознёс молитву Богу, прося благословить предстоящее богослужение. Калеб Сэмуорт сходил за фургоном, оставленным во дворе за углом Чарити-стрит. Фургон был выкрашен в чёрный цвет, чёрное же полотно было натянуто на дуги. Внутри вдоль бортов шли две лавки, между которыми в пол были вделаны две металлические направляющие.
— Гроб ставить, да? — указала на них Салли после того, как Сэмуорт помог ей подняться в возок.
— Да, мисс Ройал.
Салли и Джулия уселись на одну скамью с Адамом, а Старбак — с четой Гордонов. Калеб Сэмуорт занял место кучера под клеёнчатым козырьком. За двадцать минут катафалк докатился до холма, где в парке Чимборазо стояли недавно построенные госпитальные бараки. Стемнело, и окна подсвечивались тусклым светом ламп. Из труб на крытых толем крышах курился дымок. Калеб Сэмуорт высадил дам с преподобным у барака, где предполагалось проводить богослужение, и вместе с Адамом (пока Джулия и Салли пошли внутрь раздавать сборники церковных песнопений) поехал привезти госпитальную фисгармонию.
Старбак увязался с ними.
— Мне надо перекинуться с тобой парой слов, Адам, — вполголоса сказал Натаниэль другу, — Ты говорил с отцом?
— Момента не выдалось. — ответил Адам, не глядя на Старбака.
— Адам, я же хочу всего-навсего получить обратно свою роту!
— Я знаю.
— Адам!
— Я же сказал, что попробую! Но это не так просто. Надо улучить подходящую минуту. Не мне тебе рассказывать, как обидчив и упрям мой отец. — Адам поиграл желваками, — С чего тебе так припекло сражаться? Пересидел бы войну здесь.
— Я — солдат.
— Скорее уж, глупец! — в сердцах бросил Адам.
Тут фургон, наконец, остановился, и они выбрались наружу грузить фисгармонию.
В деревянном бараке разместилось шесть десятков раненых. Их кровати стояли рядами, вокруг установленной в центре пузатой печки, заставленной кофейниками. Размещавшийся там же стол дежурной медсестры сейчас сдвинули в сторону, освободив место для фисгармонии. Джулия села за инструмент, поставила ноги на педали и извлекла из фисгармонии несколько пробных аккордов, прозвучавших хрипло, с присвистом.