Медный король
Шрифт:
Сидя кружком, хлебая остывшую похлебку, они видели, как Дол-Шерт написал ответ ночному барону. Как взял из клетки самку и выпустил в утреннее небо – нетопыриха полетела к гнезду, в порт Фер, в имение Нови, а самец, только что проделавший долгий путь ради встречи, затосковал в одиночестве, повиснув в клетке вниз головой.
– Секретчик, – Дол-Шерт нашел глазами Развияра. – Что теперь?
– Теперь мы с сотником Браном прогуляемся к воротам.
Сотник ночевал в ложбине, укрытой от ветра, и до сих пор не поднимался. Отдернув плащ, служивший
Через полчаса лихорадочных поисков сделалось ясно, что сотник Бран исчез из лагеря. Головорезы Дол-Шерта следили за ним вполглаза – не ждали такой прыти от старого, искалеченного раба. Дол-Шерт расхаживал по гребню, поглядывая на замок, и взгляд бывшего моряка заставил Развияра подобраться.
– Ловко, секретчик.
– Я тут ни при чем, – сказал Развияр сквозь зубы. – Он нужен был мне, чтобы войти в замок. Он меня предал.
– Почему я должен тебе верить? Слишком много вокруг тебя… темных мест, хранитель секрета. Слишком много странных людей.
– Как и вокруг тебя, – не удержался Развияр.
– Не думай. Выйти. Сухим. Из воды, – раздельно произнес Дол-Шерт. – Я убью твою девку на твоих глазах, а потом вспорю тебе брюхо, чтобы ты перед смертью полюбовался на грязные кишки гекса…
– Осторожнее, – сказал Развияр почти шепотом.
Дол-Шерт внимательно посмотрел ему в глаза. Выжженное солнцем, иссеченное морщинами лицо бывшего моряка вдруг застыло, будто он увидел в неглубокой воде свою Смерть.
– Осторожнее, – тихо и ровно повторил Развияр. – Если тебе дорога жизнь.
При свете дня ясно видны были копья, торчащие среди камней тут и там – на остриях, по давней привычке стражников, были насажены головы. Это были, скорее всего, давно убитые мародеры: ни одного уже нельзя было узнать, желтые черепа скалились, пугая непрошеных гостей.
У Развияра не было времени думать о Бране, о том, как он пробрался ночью к замку – может быть, сразу после того, как сам Развияр побывал там. Сотник выкрикнул старый пароль, а может быть, просто назвал свое имя. Сейчас он среди своих – в западне, но среди преданных солдат, они знают все, что Развияр хотел бы утаить от них, и они будут держать то, что осталось от замка, так крепко, как только смогут.
«Он был бы сейчас рабом на базаре! Он был бы трупом, если бы не я!» – хотелось кричать Развияру, но он молчал, прекрасно понимая и сотника, и всю сложность своего положения.
– Что мы будем теперь делать? – спросила Яска.
Она вертела на пальце деревянное кольцо, то, что Развияр ей вырезал еще в Пузатом Бору. Кольцо не имело никакой волшебной силы, но Яска все равно надевала его, когда, по ее мнению, появлялась необходимость в магии.
– Я могу пойти с тобой?
Он посмотрел на нее – тонкую, бледную, с неровно подрезанными волосами до плеч. В крестьянском платье, которое они когда-то одолжили у Акки. На девочку, вызвавшую грозу, выпускающую
– Почему мы до сих пор не сшили тебе новое платье? – спросил он вслух. – Почему у тебя нет ожерелья? Браслетов? Сапожек на золотых каблуках?
– Я могу пойти с тобой? Развияр…
Он улыбнулся:
– Идем.
Подставил ей локоть. Яска ухватилась за него и счастливо улыбнулась.
– Куда это вы? – резко спроси Лукс.
– Прогуляемся по округе.
– Ты хочешь, чтобы ее убили?!
Развияр взглянул на него. Лукс потупился:
– Послушай, тут могут быть шпионы в скалах…
– Девушке нужен свежий воздух, – твердо сказала Яска.
Неторопливо, будто на прогулке, они двинулись в обход замка, держась на виду у Дол-Шерта: Яска опиралась на руку Развияра.
– Там люди, – Яска едва шевелила губами. – В галерее.
– Будут стрелять?
– Да.
– Хорошо. Не бойся.
Они прошли мимо копья с нанизанным на него черепом. Миновали груду хлама, оставшегося здесь со времен падения замка: перевернутая повозка, разбитые бочки, сгнившие тюки, черепки глиняной посуды. Среди камней ясно виднелись тропки, которыми пользовались, наверное, и мародеры, и жители замка. Хрустели под ногами мелкие камушки, осколки стекла, а может быть, и раздробленные кости.
Замок молчал. Бойницы, испещрявшие нижнюю галерею, казались затейливым украшением: кресты и косые линии, зигзаги и черные точки. За ними, Развияр знал, прятались чужие глаза – и острия стрел, уложенных на тетиву. Он кожей чувствовал опасность, опоясывающую замок: до того зубчатого камня, похожего на растрепанную голову, долетит из галереи стрела. А до этого серого, расколотого – нет.
– Куда мы идем? – спросила Яска.
– Мы гуляем.
Они прошли вдоль потока, держась от замка на почтительном расстоянии. За ними, на расстоянии не менее почтительном, следовала пара вооруженных головорезов.
– Здесь я отпустил Лукса, – сказал Развияр, глядя на пенящуюся воду.
– Здесь?
– Берег стал другим, его размыло. Лукс попал в плен – я взял его. Властелин велел его убить. Я привел… и отпустил.
– Он мне рассказывал, – сказала Яска.
Развияр обернулся:
– Правда? Что он еще обо мне рассказывал?
– Что он хотел бы умереть за тебя.
– Ч-что?!
– Что он хотел бы умереть за тебя, но… он сказал, что никогда тебе не признается. Это слишком… патетично, вот что он сказал.
Развияр сел на камень. Яска, подобрав платье, уселась рядом.
– Мы долго ждали тебя. Сперва на плоту, потом там, в городе. Мы много раз думали, что больше никогда тебя не увидим. Надо было как-то поддержать друг друга…
– Понимаю, – сказал Развияр.
– Куда течет эта река?
– Дальше вдоль границы Нагорья, земель зверуинов… Там были деревни, много деревень, жили пастухи, выпасали печорок… А дальше она впадает в другую реку, огромную, уже на границе Империи.
Яска прищурилась: