Медный лоб
Шрифт:
"Сможешь ли ты жить там, у себя, железякой?" - спросил Ринхас.
– Один хрен тут погибну...
– отозвался я, уже не боясь, что меня кто-то услышит. Страшно, конечно было, только выбора у меня не оставалось.
– Перебрасывай меня обратно...
– Мне без тебя скучно будет, - признался Бог. Жар вокруг еще не испарил во мне иронии
– А ты, если что, заходи. Вдруг я возьму да уцелею...?
– Ну и что ты там будешь делать?
– Статуей стану работать. По музеям и выставкам прятаться...
–
– В цирк устроюсь!
Мне все больше и больше хотелось исчезнуть отсюда. Даже бронзовой статуей в моем мире мне быть интереснее, чем лужей расплавленного металла тут.
– Ну? Можешь чего-нибудь сделать?
Мне показалось или Ринхас действительно вздохнул? Я помотал головой. Все-таки слишком я его в глубине души очеловечил. Это - Бог, а я - человек, причем из совершенно иного мира. Нет у бога таких эмоций.
Мне в лицо полыхнуло огнем. Я загородился и увидел, как пальцы на руке оплывают от жара. Капли металла срывались вниз, текли по предплечью. Почему-то представилось, что я сижу у костра, держу в руке кусок жареного мяса, а по предплечью стекает вниз горячий жир. Боли не было, но страх полоснул по нервам...
– Быстрее давай!
– заорал я.
– Если меня так расплавит, то я ни в каком музее спрятаться не смогу...
– Ладно. Готовься.
Посреди огня меня осыпало холодом, как будто огонь только что жаркий, превратился в Северное Сияние.
Мир вокруг меня стал тягучим, словно его окунули в мед или в клей. Языки пламени, только что мельтешившие перед глазами заколыхались, как водоросли в несильном течении.
– Прощай!- донеслось до меня издалека.
– Мне было интересно с тобой!
– Прощай!
– Взвизгнул я, увидев надвигающуюся на меня вспышку, яркую как сверхновая...
Пролетело мгновение - и свет стал звуком.
Треск ломающегося дерева, чей-то вопль, звон битого стекла, разбегающийся в разнее стороны топот.
Несколько мгновений я лежал, соображая, что же произошло. Темнота вокруг меня не расцвечивалась пламенем, что означало только одно - из губительного огня я все- таки вырвался. Только вот куда? В свой мир? Какой он теперь свой для меня - медной статуи неизвестного тут бога? Я от отчаяния взвыл и только сейчас ощутил боль в руке и боку... БОЛЬ!
Вытащив из-под себя руку, я уставился на неё...
Нормальная рука. Рука из мяса и костей. Моя рука. ...
Потихоньку привыкшие к темноте глаза видели, что тут такое твориться. Только что вот тут было обжигающее пламя и вот... Уже знакомая комната, расколотый столик, полураздавленные свечки, разбитая бутылка, выпученные глаза... Мне даже показалось, что я успел услышать эхо того визга, что позвал меня в эту комнату.
Я остался самим собой, а время тут стояло, дожидаясь, когда я сюда вернусь. У меня перехватило дух. Радость пополам с благодарностью к далекому Богу полыхнула в сердце.
"Спасибо тебе Ринхас!
– подумал я.- Если б не ты..."
Я коротко вздохнул, перехватывая подошедшие к глазам слезы. Всеже классный он мужик оказался! Поставлю ему свечку где-нибудь!
"А поверил! Поверил!
– зашелся хохотом в моей голове бог из чужого мира.
– Он поверил! Он купился!"
Я остолбенел, и только через несколько секунд придя в себя от потрясения, сказал:
– Ну и паразит же ты. Что ж ты...
Захотелось выругаться. Так выругаться, чтоб окалина посыпалась. Столько времени там провел! Такого натерпелся!
– Ты же нами играл...
– понял я, складывая в одну картину все нелепицы того, что происходило в том мире.
– Ты ж нас подставлял...
– И что?- удивился Ринхас.
– А то ты сам никем не играл...
– Я человек!
– А я Бог! Чувствуешь разницу?
– Ты ж ведь с самого начала мог меня сюда...
– И что с того?
– удивился Ринхас.
– Такой подарок еще отработать надо было. Вот ты и отработал... Мы с вами из того, верхнего мира, отличную штуку к нам доставили!
– Ах ты, паразит!
– возмутился я, перестав следить за своим языком.
– Сам паразит, - весело огрызнулся Пришедший Единый.
– Хочешь, в глиста превращу?
И я почувствовал, что превращаюсь в длинный-предлинный пожарный шланг...
– Эй - эй!
– заорал я, по- настоящему испугавшись.
– Стой, собака!
– Сам собака...
Вот что значит ругаться с Богом. Всем своим существом ощутил, что теперь-то сил у него хватит на все. В том числе и на то, чтоб состряпать из меня хорошую собачку. Бронзового пса. Такого же, какой стоит рядом с пограничником на одной из станций московского метро. Этой картинки в глазах хватило, чтоб я мгновенно остыл.
– Прости, погорячился...
– Тот же...
Желание высказаться по поводу его отношения ко мне я попридержал. Раз уж он смог перекинуть меня сюда, то и в другое место может легко перебросить... С него станется. Уж в чем, в чем, а в его могуществе сомнений у меня не было, так что учить Ринхаса жизни не стоило, а вот затейники все это придумавшие по- моему нуждались в серьезном вразумлении.
За стеной слышались приглушенные испуганные вопли. Там ругались. Эти идиоты упрекали друг друга и, главное, меня, что все сорвалось.
Я встал, и, хрустнув пальцами, пошел к двери.
Дураков надо учить...
За открытой дверью стояли растерянная компания, а именинник растерянно трогал хобот, что теперь торчал у него вместо носа.
Я услышал удаляющийся смех Бога.