Медовое солнце иной Ладоги
Шрифт:
– Тшшш… Это же ещё не всё. Куда? – шепчет Алекс. – Сейчас будет завершающий этап.
– Шлем короля Артура? – произношу я, помня о железяке, и глохну!
Голос в маске никуда не девается, он просто зверски бьёт по ушам.
– Бинго!
Мне моментально становится дико жарко, просто дико, и подкатывает тотАль панИк. Я с предельной ясностью понимаю, что до удушения осталось совсем чуть, но чувствую рядом Алекса и стараюсь убедить себя, что с этим волшебником я в полной и абсолютной безопасности, я в полной и аб…
– Леночкааа!
– А? – вскрикиваю я, вдруг поняв, что меня окликают уже не в первый раз и глохну повторно. Потому что кто я? Правильно! Блондинка.
Блин, отсюда же углекислый газ никуда не выходит, ему просто некуда! И воздух не приходит, ему неоткуда. Мне просто стоять в этом всём на букву Х, но не «хорошо», а вы говорите, люди по Лесу так ходят и прорабатывают свои затыки психические, а некоторые даже обратно в лагерь самостоятельно возвращаются, эти вообще для меня уровня боженька. На мой адекватный взгляд, здесь не проработать имеющиеся косяки, а пятьсот тыщ новых легко и просто можно нагулять, начиная с клаустрофобии, например. Я прям вот чую, как она ко мне семимильными сейчас несётся родная. А я как раз готовенькая жду, пот градом, паника тут же под боком. Памагити что ли!
– Ну как первые впечатления?
Я как будто сильно издалека слышу Алекса и голоса всех остальных. Полянка, естественно, стебётся над ситуэйшеном, комментируя, как я смотрюсь со стороны.
– Мерси, откровенно хреновенько, – я делаю изящный реверанс, стараясь не потерять равновесие.
– Вот и отличненько! – бодро заявляет Алекс. – Демонстрация состоялась. Таким образом, собственно, вы и будете путешествовать по Ладожскому заповеднику. Обходите, пожалуйста, кабанов, лосей и медведей, они знакомиться не сильно обожают. А самое главное, перед каждым испытанием ставьте чёткое намерение, что вы прорабатываете, ради чего идёте в это. Предстоящая прогулка будет мини сценарием вашей жизни. То, как будут разворачиваться события, как вы будете себя в них проявлять, чувствовать, осознавать, как будете справляться с трудностями по ходу пьесы – так вы действуете и в повседневной жизни. Вот и понаблюдаете, что надо подправить, а чему уже дать полный ход, почему «вот так всегда», может, можно уже ввести что-то новенькое, другую модель поведения и так далее. Лес живой, пространство вокруг вас абсолютно живое. Каждому оно готовит что-то своё, сугубо индивидуальное. Это будет как минимум интересно и незабываемо. Просто поверьте в это.
– Я уже во всё охотно верю, можно мне подышать, пожалуйста? – напоминаю я о себе.
Смешно им, ржут они там. Ничего, сами потом проникнитесь, как здесь приятненько…могло бы быть, но нет. Алекс снял с меня всё сооружение, и я будто из сауны вышла. Возвращаюсь на своё и место и с удовольствием прислоняюсь к Феликсу, ныряя под его защиту, он хороший потому что.
– Когда первый раз пошёл в маске, меня проводник спрашивает, какое намерение? – рассказывает Дмитрий. – Я на полном серьёзе сообщаю, что иду встречаться со своими страхами, расписываю, какими именно, я ж готовился, в общем, умничаю по полной и слышу: «Вернуться ты то есть не планируешь?». Я встал резко и такой, опс, а действительно…да и со страхами бы не то, что просто встретиться, а победить или трансформировать их не мешало бы в идеале. Там в процессе чего только не было: и в болото улетал, и с дерева падал, и…
– С дерева? Дима, прости, Господи, за каким единорогом ты на него полез с дважды закрытыми глазами?!
– Это другой вопрос, – смеётся он. – Шли необходимые на тот момент проработки.
– А я через некоторое время стал видеть Лес, – вступает в беседу Павел, очень серьёзный мужчина, я видела, как он ставил ребят на гвозди, консультировал их по каким-то личным вопросам.
– Как это?
– Вижу фантомы деревьев и ясно понимая, где они стоят, иду не врезаясь совершенно.
Вика, жемчужина Карелии, при минусовой температуре воды купающаяся, добавляет:
– А я время от времени слышала кого-то рядом. Вот и дыхание, и движения там, и шаги. Даже палкой вокруг себя махала, потому что на зов никто не хотел откликаться и на вопросы не отвечал. Но всё без толку. Но кто-то же ходил!
– Ага, духи Леса. Не каждый день им такое развлечение перепадает, согласись, – хохочет Дими.
– Иди ты! – отмахивается Вика. – Посмотрю я, как ты там прогуляешься, молодой, зелёный.
– Самому интересно! – сообщает Дими.
Алекс не вмешивается. Это реально полезно услышать нам, новеньким, и вспомнить тем, кто уже ветераны таких походов. В моих прекрасных глазах они вообще герои: по несколько масок, могилок и кольев за плечами. Мурашки же ж.
– Да, всякое бывает, – вступает он, когда поток воспоминаний иссякает. – Помните, как одна фея на двадцать часов ушла?
У меня ножки вдруг становятся чуть ватными что ли.
– Чегошечки? Зачем это она так с собой?
– Давно не гуляла, наверное, – предполагает Алекс.
– Вы её найти не могли?
– Мы и не пошли в ночь искать, это бессмысленно и беспощадно, и ноги переломать можно, там такие буреломы недетские. Я её чувствовал, жива, здорова, даже спокойна. И опять же, духи Леса! Чего их тревожить, не давать ночью своими делами заниматься? Днём по Лесам бродят все подряд, ещё и ночью их отвлекать. Исходя из этих убедительных аргументов, мы все спокойно выспались, а потом уже отправились за ней. Самое интересное, девочка даже не поняла, сколько времени провела в маске, думала, что часов восемь максимум. Ночи она не заметила.
– Ёжики ж! Блин, меня искать сразу, как только я уйду. Можно прям незаметно рядом ходить и наблюдать, чтобы со мной ничего не произошло.
– А вот это сразу нет! – весело заявляет Алекс. – Представляете, всегда, ну то есть вообще всегда маска прямой наводкой идёт к наблюдателю, естественно, понятия не имея, что он там.
– Как это?
– Мистика чистая, – смеётся Алекс. – Но факт. Человека всегда тянет к человеку, как по компасу ведёт. Мы все маленькие огромные электростанции, поэтому на тонком плане, на уровне души не ошибаемся никогда. А душенька ведёт наилучшим лёгким путём к другой душе, потому что нафиг в одиночестве-то бродить?
– А я знаете чего боюсь? – грустно сообщает Кэри. – Что сяду под кустик, извините, по необходимости, а это будет прямо у дороги… И люди вокруг, вдруг чей-то лагерь или за ягодами приехали, они-то меня будут видеть, а вот я их… Эх.
– Вот у тебя именно так и получится, – это Петя, конечно, не упускает случая включить дежурного тролля. – Зачем программируешь себя? Или, если уж начала, хотя бы позитивные варианты простраивай, ведьмочка юная.
– Ага, хорошо вам, ветеранам ста пятидесяти походов говорить, – сокрушаюсь я.
– Здесь предыдущий опыт не имеет значения. Ты каждый раз заходишь в испытание с новым намерением, в совершенно отличном от предыдущего состоянии, качественно другая. Поэтому все, кто тут не в первый раз, с таким же азартом и ожиданием чего-то совершенно неожиданного ныряют в это.
Алекс обводит всех глазами, действительно сканирует, ощущение, что видит все те теневые, потаённые стороны, заветные мысли, тщательно скрываемые чувства. Он другой, не такой, как присутствующие здесь все мы, хотя по возрасту многих приехавших младше, но ни один не может смотреть на него свысока или снисходительно, даже те, кто тут старше почти вдвое (есть и такие). Есть в нём что-то, что беспрекословно и абсолютно подчиняет в хорошем смысле. Наша группа будто сама собой, исподволь становится из собрания незнакомых по большей части людей, волею кого-то оказавшихся в одном месте в одно время, практически родными. Теми, с кем легко течёт беседа, ржачно шутится. И опять же, мы тут двадцать четыре на семь вне благ цивилизации, видим друг друга с раннего утра после четырёх часов сна, умываемся вместе, едим, приводим себя в порядок, и всё это в прекрасной рамке, созданной самой природой заповедной Ладоги. За воспоминаниями, неспешным разговором время летело, конечно. Кто-то отходил, кто-то, наоборот, присоединялся. Мне нравилось то, что нам так просто друг с другом, что Алекс держит пространство, и всем в нём комфортно. Мы смеялись, играли в типа «назови быстро пять словосочетаний на М и У» (победили «мастурбирующие утки», Кэри, привет!).