Медовое солнце иной Ладоги
Шрифт:
Я была совершенно очарована местом, живой беседой, этими людьми. Потом пели. В основном старички, конечно, они знали репертуар, который, надо сказать, был крайне многогранен: от русских народных до КиШа, и всё заходило. В тему разных нас, этой роскошной белой ночи, огромной Луны, зависшей над озером, огнём костра.
Аксинья качественно разбудила меня волшебными садху, мне хотелось любви. Любить до крышесноса и после него, что называется. Я постоянно останавливала взгляд на Алексе, он замечал это и смотрел, не отводя глаз. Здесь всё по-другому. Флирт? Нет. Я вдруг чётко поняла, что могу просто сказать ему, что думаю. Смысл держать это в себе и отыгрывать страдашки, когда вот есть он, есть я, и есть это волшебное пространство, которое реально сбрасывает с тебя всю наносную шелуху из миллиона «нельзя», дурацких ограничений и вечных сомнений в правильности принятого решения. Мне приходит понимание того, что всё очень просто на самом деле. Мне можно. Хочется сейчас подойти обнять? Ну сделай это. Хочется уйти ото всех и остаться наедине с Ладогой? Не надо делать вид, что заинтересована общей беседой, просто иди спокойно, никто никого не дёргает, потому что у каждого своё личное пространство, в котором время от времени идеально побыть одному.
Я встаю и подхожу к Алексу:
– Обними меня.
Он притягивает к себе, а по дороге я пропадаю в его невозможных глазах. И опять понимание: были уже эти объятия, нежные, сильные, сразу уносящие куда-то от всех людей и…ромашки вокруг белые, огромные цветы и яркое медовое солнце. Боги Светлые, где это всё? Что это? Мои глаза открыты, я всё вижу наяву: нашу поляну, белую ночь, лица, освещённые костром и в то же время я не здесь, не с ними, только с ним вдвоём, потому что это наше место. И чувство настолько сильное, что пару секунд я реально недоумеваю, какого единорога делают тут остальные… Потом так же резко прихожу в себя и сообщаю Алексу:
– Я сейчас потерялась куда-то.
– Это бывает, – улыбается он. – Место такое. Оно приняло тебя и показывает. Смотри. Воспоминания просыпаются, не бойся их, это нормально.
– Я была здесь с тобой. Только с тобой. Они все лишние на этой поляне. Это наше место, – я говорю это вслух и удивляюсь сама себе.
Он ведь может подумать, что я тронутая заявлять такое. Но нет, ничуть не бывало. Он внимателен, слушает и будто смотрит через меня, моими глазами. Я соображаю, что мы стоим так слегка неприлично долго, но я не могу себя заставить отойти от него. Девочка будто до источника дорвалась чистого, прозрачного, бездонного и пьёт, пьёт, пьёт и не надо ничего говорить, просто побыть так, вспомнить, что нам когда-то было настолько хорошо, что взяли и вернулись вместе в это воплощение и через десятки лет жизни в разных городах встретились. Иначе и быть не могло.
Ночью в палатке я пишу стихотворение. Оно рождается легко и смской улетает к нему.
Что для Души тысячелетья?
Она не чувствует века.
Несётся в этой круговерти,
Летит, пока
Вдруг не встречает Душу ту, что
Тогда была
Всего роднее во Вселенной,
И два крыла
Вдруг вырастают за спиною,
Уносят ввысь
Все чувства, мысли и любовью
Наполнят жизнь,
Той, что не впишется в законы
Земных людей,
Той, что срывает все препоны
К мечте своей!
И я смотрю в глаза, роднее
Которых нет,
И, не задав вопросов, знаю,
На них ответ.
И обнимаю взглядом, сердцем
Всего тебя,
Боясь разрушить это Чудо
И так любя…
Всё уже было, снова будет,
И вновь пройдёт,
И сотни раз та наша встреча
Произойдёт,
И сотни расставаний будут
Спокойно ждать,
Но Боже мой, как всё охота
К @@ям послать
И улететь до звёзд далёких
Вдвоём с тобой
И наслаждаться так, что Боги
Воскликнут: «Стой!»
И Время встанет, оно тревожить
Не будет нас!
Всё так и было, и всё случится
Ещё не раз…
Меня реально трясёт от всего, что происходит: от силы чувств, которые приподнимают над землёй, от каких-то невероятных видений-воспоминаний, от счастья, что я нашла своё, родное, и этого уже никому не отнять. Провертевшись в спальнике, я в конце концов вскакиваю, надеваю купальник и несусь к Ладоге. Мне срочно надо освежиться. Прибегаю на берег и замираю: от Луны к моим ногам через всю бухту тянется сияющая дорожка, вода не шелохнётся, ни малейшего ветерка. Тепло. Озеро кажется совершенно чёрным на фоне яркого лунного света. Я не могу отвести от него взгляд и иду, иду в эту дорожку. Она принимает меня, уводит на глубину. Когда я понимаю, что идти уже не получается, то ложусь на воду, и мы с Луной смотримся друг в друга. Она что-то явно рассказывает мне, и я послушно впитываю это. Состояние похоже на транс. Никогда в городе такого не ловила. Луна была, состояния не было. Сколько я так лежала, поворачиваясь за Луной…сколько-то, всё моё. В какой-то момент поняла, что она отпустила меня, вот просто отпустила. И я поплыла к берегу.
Вышла из воды и села на оставленный Кариной надувной матрац. Обняв колени, заворожённо уставилась на серебряную дорожку. Сзади шаги, идут ко мне, я это ясно понимаю, но не двигаюсь. Здесь всё происходит по какому-то магическому сценарию, которому я полностью доверилась, ступив на эту землю. Мои плечи укутывает свитер, а потом обнимают его руки, самые родные во всех мирах и пространствах.
– Ты меня сюда притянула или полнолуние? – шепчет он.
– Оно, – откликаюсь я, прижимаясь к нему. – Луна сегодня за себя и за Венеру старается. Алекс, как мне хорошо и спокойно. И я знаю, что теперь всё наконец-то правильно. Это необъяснимо, это просто знание. Я очень понятно выразилась, правда?
– Да, – совершенно серьёзно отвечает он. – Даже не сомневайся. Не надо всё пытаться объяснить логикой. Иногда, да чаще всего, мы просто знаем, и все рассуждения, так ли это или только показалось, кроме лишней тревоги ничего не принесут. Поэтому ну их совсем. Просто знай. Тебе хорошо?
– Мне идеально.
– Значит, правильней и быть не может.
Лёгкое прикосновение губ к моим волосам, я боюсь пошевелиться, хотя в моменте хочется заорать от счастья. Боги Светлые, это вообще реально? Я здесь только второй день. Ночь, Луна, он, объятия и ощущение встречи через огромную вечность лет.
– Это всё вокруг сейчас точно существует?
– Да, солнце. Даже сейчас понятно, насколько сильная у тебя связь с этими местами. Ладога говорит с тобой, рассказывает. Будут занятия, практики и постепенно всё откроется.
– Утро в хату! Точнее на берег.
Я вздрагиваю, Алекс выпускает меня из объятий. Петя! Блин, Петя Демонический на самом романтичном моменте в истории! Ну как так-то?! Разочарование и досада на моём личике были нарисованы метровыми буквами в исполнении красного маркера, ибо Пётр, взглянув мельком на меня, довольно разулыбался:
– По глазам вижу, что рады. Я надолго, ночь совсем светлая, спать неохота, завтра утром высплюсь. Купалась? Опять голышом? – невинно вопрошает он.
– Алёнушка? – это уже Алекс.
Фейспалм вошёл в чат…и тоже надолго…
– Долго рассказывать, – поворачиваюсь я к Алексу. – Поэтому, если коротко, то в этот раз всё тривиально, ибо в купальнике, – это уже Петру.
– Скучища какая! Днём, значит, не стеснялась, а при Луне смущение накатило?
– Укушу, – пообещала я.
– О, какие смелые фантазии сразу. Подожди, я ранним утром слишком ленив для активностей, зови днём.