Медовые яблоки
Шрифт:
Решив, что Лиза вряд ли кончит прямо сейчас, от новизны ощущений и, возможно, от смущения, не дав войти Андрею хотя бы до половины, он начинает легонечко поглаживать рядом с клитором, пропуская его между пальцев, иногда сжимая, иногда щелкая по нему, чем вызывает дрожь и явное расслабление попки Лизы, тем самым дав сначала погрузить головку, а потом и дальше.
Смотря в глаза Лизы:
— Маленькая, как ты?
— Хорошо…
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя…
— Я двинусь дальше…
— Дааавай…
Двигаясь
— Лиза, не двигайся, хорошо? — придерживая бедра, давая волю движениям, при этом удерживая от резких, которые могут причинить боль.
С амплитудой, с каждым толчком, движением своих бедер, малозаметным движением бедер Лизы, член Андрея проникает глубже и глубже, пока не заходит до самого конца, пока его бедра не встречаются с её, пока глаза не смотрят в глаза…
— Всё? — то ли с испугом, то ли с надеждой, то ли сквозь вату удовольствия.
— Нет, маленькая, это только начало, — качнув бедрами так, что член вышел почти полностью и так же полностью вошёл, не резко, — это определенно только начало, — еще один качок, — начало… — еще один, и еще, и еще, под сдерживаемые бедра Лизы, чтобы невольным движением не причинила себе боль, под явные ласки клитора и промежности Лизы, под удерживаемый взгляд, пока усилием воли он сдерживает себя от резких фрикций во время оргазма, усиленного в разы оргазмом маленькой.
Падая на Лизу, опираясь на руки по обе стороны от её лица, целуя нежно и одновременно глубоко, отвлекая движением своего языка, проведя им по губам, придавливая её бедра своими… наконец приподнимаясь, при этом слегка давя на животик маленькой.
— Маленькая, не двигайся, я сам выйду…..
– выходя, поглаживая животик, попку, бедра с внутренней стороны, целуя вдруг порозовевшую шейку и покрасневшее ушко.
— Лиза, я так сильно люблю тебя. Спасибо, что позволила мне… — кутая пальцы в коротких волосах на затылке Лизы, когда она уткнулась ему в грудь, глубоко вздыхая.
— Не больно?
— Нет…
— Точно?
— Угу… Я люблю тебя, Андрей.
— Я знаю Лиза, я знаю… я люблю тебя.
Засыпая позже под мерное сопение, запах яблок и невероятное умиротворение, разлившееся по всему телу.
Эпилог
К эпилогу у меня отношение двоякое, но какой есть.
Может и ничего…читабельно… *с сомнением*
От лица Лизы.
У меня совсем немного времени, чтобы найти то, что я ищу. Отчего-то это кажется важным. Именно сегодня.
Когда-то давно я дала обещание и должна его выполнить. Ведь он выполнил свои. И выполняет.
Пальцы
Останавливаюсь глазами на фотографии, я не помню её.
Это самое первое лето.
Он сидит на озере, на нашем месте, и смотрит мимо объектива. Ха! Знаю я, куда он смотрит!
Волосы… мягкие… еще без седины, совсем.
Зеленые глаза. Не нефритовые. Не изумрудные. Просто зеленые глаза… Любимые зеленые глаза.
И любимая улыбка. Открытая. Настоящая. Я знаю на вкус эту улыбку.
Я увидела его тогда, на озере, мне захотелось его нарисовать, от того, что он был настоящим. Ярким.
И похожим на испанского мастиффа. У моей подруги в детстве был испанский мастифф. Кажется, я дружила больше с ним, чем с ней. И меня постоянно ругали за форму в шерсти и слюнях… Но любовь зла. Он был очень большим. Очень теплым. И настоящим. Его хотелось обнимать.
Андрей тоже был большим. Теплым. Настоящим. И его хотелось обнимать.
Что я могла сказать?
«Эй, парень, ты похож на большую, волосатую собаку, которая пускает слюни. Обними меня!»
Хотя… он бы засмеялся и обнял.
Мне казалось, мое маленькое сердце разорвется от его «настоящности» на фоне огромного неба и разных оттенков зеленого, которые отражались в его глазах.
Мне хотелось его губ на моих губах, его рук на моем теле. Мне хотелось его. Всего.
И он дал мне всё.
«Всё, как хочешь ты», — повторял он. И повторяет до сих пор.
Мой испанский мастифф. Которого хочется обнимать.
Ой. Надо же.
У нас действительно много фотографий, похоже, я не помню половины.
Судя по моим коротким волосам, это первый курс…
Андрей просто держит меня одной рукой, пока мои ноги болтаются в воздухе. Он до сих пор так меня держит…
Тогда я очень долго боялась, что он меня выпустит, отпустит, скажет «иди».
Я и сейчас этого боюсь, но теперь я знаю, что никуда не уйду. Никогда.
Тогда, когда стало решено, так ожидаемо неожиданно, что я уезжаю в Гонконг, когда все говорили: «Тебе надо» «Это правильно» «Повезло», я знала, что мне не надо. И это неправильно.
Не может быть правильно без его рук. Не умеет. Не сможет быть идеально.
Я боялась, что Андрей откажется. Кому нужна кукла? Просто кукла?
Боялась.
Все просто. Гонконг — не та лужа. Весь мир — это множество луж. Зачем идти к той, которая тебе не нужна, а ты точно знаешь, какая нужна тебе…
Боялась.
И потом еще долго боялась. Я и сейчас боюсь, потому что я отчаянно зависима от его теплых рук. И «я хочу тебя, маленькая»
Хотя временами… иногда, меня очень сложно назвать «маленькой».