Медовый месяц
Шрифт:
— Мы должны подумать о твоем дедушке, — заметил Ринальдо. — Он нездоров. И я не хочу, чтобы в результате праздничных торжеств его состояние ухудшилось.
— Наша новость станет для него настоящим потрясением! — засмеялась Джессика.
Ринальдо не разделял веселости своей невесты. Напротив, создавалось впечатление, что он изрядно обеспокоен перспективой свидания с мистером Энгусом Маккормиком.
— Не бойся, дедушка обрадуется, узнав, что мы хотим пожениться! — уверяла его Джессика. — И вообще, я пойду с тобой.
—
Джессика не знала, о чем именно беседовали Ринальдо и мистер Энгус. Но когда после длительного ожидания в гостиной старого дома на площади Шарлотты жених отвел ее в кабинет деда, тот буквально сиял от счастья.
— У меня нет никаких возражений против вашего брака! — сказал мистер Энгус внучке. — И я совершенно уверен, что Ринальдо будет тебе идеальным мужем. — Подмигнув молодому человеку, он добавил: — Я и сам бы не выбрал для тебя лучшей пары!
Затем Ринальдо, опасаясь, как бы их общество не утомило пожилого джентльмена, увез невесту обедать в город. За обедом они и решили устроить скромную свадьбу, назначив дату через три недели от сего дня.
— Я еще не подарил тебе полагающегося по случаю помолвки кольца, — сказал Ринальдо. — Я собирался приобрести его в Абердине, но побоялся: а вдруг ты бы отказалась выйти за меня замуж? И еще я подумал, что, возможно, ты сама захочешь выбрать себе кольцо, — добавил он, поднося к губам руку Джессики. — Вот почему я купил тебе лишь браслет.
— О, Ринальдо, — прошептала она, не сводя глаз с усыпанного жемчугом браслета на своем запястье, — он настоящее чудо! И не нужно мне кольца на помолвку — раз мы поженимся всего через три недели!
— И все равно ты получишь это кольцо, — заявил Ринальдо. — Но послушай, успеем ли мы подготовиться за такой короткий срок? — спросил он, слегка нахмурившись. — Мне ужасно не хочется бросать на тебя все дела, но я обязан вернуться в Фоджу как можно скорее.
— Пустяки! — храбро улыбнулась Джессика, решив выправить разрешение на брак завтра же утром.
Это, конечно, были три безумные недели. По договоренности с дедушкой Джессика передала все дела в абердинском отделении фирмы своему заместителю и оставшиеся до бракосочетания дни моталась из Эдинбурга в Абердин и обратно, помогая сотрудникам и готовясь к свадьбе.
В результате у нее не оказалось времени поразмыслить над тем, где они с Ринальдо будут жить, когда поженятся. Однако когда выяснилось, что Аккилини владеют большим количеством недвижимости в Фодже и ее окрестностях, нареченные договорились, что займутся этим вопросом после свадьбы.
И вот теплым и солнечным субботним днем, одетая в простое шифоновое платье цвета слоновой кости и в венке из белых роз на распущенных волосах, Джессика обвенчалась с мужчиной, которого любила всем сердцем.
На церемонии присутствовало мало гостей. К сожалению, сестры Ринальдо не приехали. Лаура, старшая, ждала ребенка и не могла летать самолетом. А Лавиния еще раньше дала слово появиться в этот день на каком-то важном приеме в Риме. Однако зять Ринальдо, Романо, исправно исполнял обязанности шафера. Кроме дедушки, Джессика была, конечно, рада видеть свою крестную мать, Роуз Стюарт, которая настояла на том, чтобы в старом доме на площади Шарлотты после бракосочетания устроили для новобрачных маленький фуршет.
Но Ринальдо и Джессика все равно не замечали никого, кроме друг друга, когда приносили клятвы любви и верности.
И вот, проведя восхитительную неделю на юге Испании, в Малаге, молодые на следующий день рано утром улетали в Италию, где в Фодже по поводу их свадьбы устраивалось грандиозное семейное торжество. Затем Ринальдо и Джессику ожидала деловая поездка в Калифорнию.
Перегнувшись через перила балкона и глядя с улыбкой на своего мужа, который на открытой террасе пил кофе и читал газету, Джессика думала, что она счастливейшая женщина на свете.
— С тех пор как я побывала здесь, пейзаж совсем не изменился, — заметила Джессика, выглядывая из окна автомобиля: они ехали в Фоджу.
По обе стороны дороги тянулись бесконечные ряды виноградников. А горизонт затягивала серовато-лиловая дымка, которую так хорошо помнила Джессика.
Члены семейства Аккилини тоже не очень-то изменились. Бабушка Ринальдо, престарелая синьора Аккилини, кажется, стала чуть меньше ростом, но это не помешало ей стиснуть в крепких объятиях свою новую внучку.
— Ах, что за красавица! — воскликнула она, целуя Джессику в обе щеки, а затем похлопала молодую по животу, заявив, что незачем терять время и надо рожать наследника.
— Ради Бога, нонна! Дай бедняжке привыкнуть к замужней жизни! — раздался из толпы родственников знакомый голос, и навстречу Джессике выбежала Лавиния. — Привет, Джесси! Ты совсем не изменилась, — улыбнулась итальянка, обнимая старую подругу. — Только чуть подросла.
— А вот ты очень изменилась, — удивленно отметила Джессика, с трудом узнав сестру Ринальдо.
Вместо пухлой, вполне заурядной восемнадцатилетней девицы перед Джессикой стояла стройная, весьма эффектная женщина, одетая по последней моде. Только широкая улыбка и искрящиеся весельем черные глаза остались прежними.
— Ничего себе! Ну, ты и щеголиха! — воскликнула Джессика. — Настоящая кинозвезда!
— Ну, я не кинозвезда, как тебе известно. Однако мои произведения по-прежнему пользуются популярностью, — рассмеялась Лавиния. — А одно из них собираются экранизировать. Тебе разве Ринальдо не рассказывал? Я как раз недавно подписала контракт…