Медовый месяц
Шрифт:
Да с какой стати Ринальдо помнить тот случай, когда неловкая молоденькая девушка выставила себя на посмешище? — убеждала себя Джессика. Однако ничто не помогало: перед мысленным взором продолжал маячить призрак Ринальдо Аккилини. С шапкой кудрей цвета воронова крыла, с дерзким блеском в темных глазах, осененных густыми длинными черными ресницами, он выглядел донельзя привлекательным! Поэтому не было ничего удивительного в том, что впечатлительная юная девушка, только что окончившая школу, немедленно потеряла голову из-за самого красивого мужчины, которого ей случилось
И не одна Джессика подпала под чары двадцатишестилетнего Ринальдо. Все женщины огромного и разветвленного семейства Аккилини в возрасте от девяти до девяноста точно так же обожали его.
— Только погляди на них! — давилась смехом Лавиния. — Так и бегают за братом. Вот дурочки, правда?
Но я, конечно, была самой большой дурочкой из всех, мрачно подумала Джессика. И тут же разозлилась на себя: как же можно переживать из-за того, что случилось столько лет назад? Она дернула себя за выбившуюся из прически прядь белокурых волос. Так не годится!
И смех и грех: она шагает взад-вперед, все сильнее заводясь с каждой минутой в ожидании приезда этого типа. Свежий воздух и физические упражнения пойдут мне на пользу, решила Джессика. Прогулка верхом наверняка поднимет настроение и успокоит нервы.
2
Давя на тормоз, Ринальдо раздраженно поджал губы — наверное, уже раз в сотый. Вести чужой автомобиль по левой стороне улицы и так испытание не из легких. А тут еще нескончаемый поток машин на выезде из Эдинбурга вывел бы из терпения и святого.
Принимая в расчет возможную потерю груза и довольно странное поведение старика Маккормика, Ринальдо решил, что, включив в свое расписание поездку в Шотландию, он, по всей видимости, серьезно ошибся.
— Извини, мой мальчик, — сказал ему сегодня днем мистер Энгус. — Похоже на то, что эта партия затерялась где-то в Абердине. Я прямо сейчас дам указание отыскать груз.
К сожалению, «прямо сейчас» мистера Энгуса, как выяснилось, заняло не меньше полутора часов. А когда стало ясно, что на поиски груза уйдет недели две, Ринальдо в ужасе воскликнул:
— Две недели! Но я планировал провести в Шотландии лишь день или два!
Однако вскоре он неохотно признал, что ему ничего не остается, кроме как посетить расположенные в Абердине офис и большой склад компании «Маккормик».
— Это не очень далеко, — уверял его мистер Энгус. — Так почему бы нам с вами сейчас не прогуляться по нашим подвалам, что находятся прямо здесь, на площади Шарлотты? У нас есть кое-какие вина старой выдержки, которые могут вас заинтересовать.
Поскольку оба семейства сотрудничали уже больше ста лет, Ринальдо счел невежливым отклонить предложение. Что, как он теперь видел, оказалось ошибкой. Потому что после похода по винным подвалам ему пришлось принять приглашение на ланч.
— Нет-нет, я решительно не могу отпустить вас, не накормив, — настаивал старик. — И я бы хотел, чтобы вы рассказали, как поживает мой старый друг Витторио. Я очень опечалился, узнав о его болезни.
Итак, Ринальдо обнаружил, что его весьма ловко загнали в угол. Слуги мистера Энгуса ползали как улитки по огромной парадной столовой старинного дома на площади Шарлотты. У них ушли часы на то, чтобы сервировать роскошную трапезу, и постепенно Ринальдо осознал, что в Абердин он доберется, когда офис уже закроется.
Если бы у него хватило прозорливости, он бы просто написал в Эдинбург, чтобы груз, как только тот отыщется, отправили бы обратно в Италию. А тут еще выяснилось, что абердинским отделением фирмы «Маккормик» управляет внучка мистера Энгуса. По правде говоря, Ринальдо едва не бросился наутек, когда между делом старик упомянул ее имя.
— Джесси — умница, — с гордостью сообщил он. — Она моя единственная родственница. А работа в Абердине позволит ей набраться опыта, необходимого для того, чтобы руководить компанией после моей смерти.
То был первый тревожный звонок, мрачно сказал себе Ринальдо, которому не очень-то хотелось встретиться с девушкой после восьми лет разлуки. А разговор о плохом самочувствии хозяина дома тоже не улучшил настроения молодого человека…
Выругавшись вполголоса, Ринальдо привычно забарабанил пальцами по рулю, пытаясь найти выход из сложной ситуации. Он прекрасно помнил Джессику Маккормик, а также тот праздничный воскресный день…
О, они с Джессикой бросили тогда всех, намереваясь остаться наедине. Она очень испугалась, когда ее горячая лошадь затанцевала посреди площади, грозя скинуть всадницу. А потом… Джессика улыбалась так робко, так чарующе, а ее длинные волосы касались лица Ринальдо, когда они кружились в танце.
Затем, тревожа своей отчетливостью, пришло другое воспоминание. Гулкий стук копыт далеко разносится в тишине ночных улиц Фоджи; лунный свет падает на нежное лицо с высокими скулами, такое взрослое в этом неверном освещении. Вот единственное, что извиняет его омерзительное поведение!
Забудь об этом! С тех пор прошли годы, сурово напомнил себе Ринальдо. И, скорее всего, сама Джессика давным-давно выбросила из памяти досадный эпизод.
Во всяком случае, Ринальдо был полон решимости вести исключительно деловые разговоры — про пропавший груз в частности. А завтра утром он, во что бы то ни стало, найдет эту злосчастную партию вина и улетит домой.
Довольный собой Ринальдо, сверившись с картой, обнаружил, что почти добрался до места. И действительно всего через несколько минут он увидел ажурные железные ворота с надписью «Черри-хаус».
Медленно проехав по длинной аллее, обсаженной вишневыми деревьями, которые, видимо, и дали название усадьбе, Ринальдо остановил автомобиль у входа в дом. Ступив на брусчатку, он потянулся, прежде чем повернуться к фасаду особняка.
Высокие окна сверкали в последних лучах закатного солнца. Длинные тени деревьев протянулись по двору к серым каменным стенам. Массивная входная дверь была полускрыта вьющимися алыми и белыми розами.