Медстар II: Джедай-целитель
Шрифт:
Аналогично, И-Пять с его усовершенствованными функциями модулем мышления и отключенными подавителями творчества, постоянно впечатлял их всех своей человечностью. Хоть поначалу его мир был всем этим перевернут вверх тормашками — теперь Джос был им благодарен, поскольку расширенное понимание того, что есть человек, привело прямиком к тому что он смог взглянуть — и в переносном и буквальном смысле — на Толк как на возможную спутницу жизни, пусть даже она и была запретной для него внешницей.
Он любит Толк, теперь он знал это. Плевать на последствия супружества с внешницей — в этом вопросе он решил следовать зову сердца. Но он не мог не задумываться о том, что думает об этом его новый командующий, двоюродный дядя Эрел.
Ему не пришлось долго ждать. Когда дроид-крупье готовил очередную партию — к столику подошел капрал-ботан.
— Адмирал Керсос просит вашего присутствия, капитан Вондар. Пожалуйста, следуйте за мной.
Глава 8
— Охлейз Самтех Керсос Видгах. — сказал адмирал. — Тан донья синьин.
— Самтех Вондар Охлейз… дохн доиа. — ответил Джос, чуть запнувшись. Прошло уже изрядно больше стандартного десятилетия с тех пор, как он говорил на Высоком Языке. В наши дни все говорят на Базовом. Только мальчишкой он разговаривал на старинном, церемониальном наречии — в Дни Очищения.
Его двоюродный дядя выглядел усталым. Лицо уже с полдня как тосковало по бритью, и один из клапанов на униформенной куртке болтался отстегнутым. Когда на нем не было маски хирурга, Джос мог увидеть отчетливое семейное сходство. Где-то во времена его отрочества, он и кузен нашли в семейных архивах фрагменты разбитых голограмм и среди прочего на них были подпорченные изображения молодого человека, который отринул свое наследство и от которого отреклась оставленная им семья. Они глядели в осколки так, словно те были окнами, открытыми в прошлое, давшими им взглянуть на того юношу… который также проглядывал в чертах этого пожилого мужчины.
По всем правилам и приличиям, помнил Джос, он не должен был разговаривать с Эрелом Керсосом вообще, за исключением армейских докладов вышестоящему офицеру, положенных по субординации. Двоюродный дядя Эрел был все еще отверженным — социальный и личный бойкот не отменялся временем или даже смертью. Но что с того; учитывая нынешние отношения Джоса с женщиной-внешницей и его решимость идти по этому пути — нарушение запрета на разговор с беглым родственником не выглядело сколько-то серьезным прегрешением.
Плюс к тому — рядом не было никого с его родного мира, чтобы это увидеть. И причина, по которой от Эрела Керсоса отказались кланы, была весьма интересна для Джоса: тот женился на внешнице.
Они были в кабинете Ваэтеса, наедине; у Джоса была сотня вопросов которые он хотел бы задать двоюродному дяде, и первым в списке шел вопрос весьма деликатный. Стоя здесь, нервничая и гадая, должен ли он заговорить первым, он внезапно вспомнил тот первый раз, когда отец заговорил с ним о внешниках.
В шесть лет Джос еще не покидал свой мир, и чужаков он видел только на расстоянии так что когда в школьном классе-куполе всплыла тема чужаков — его это озадачило. Он спросил об этом отца, в один из тех редких вечеров когда его отец был дома, а не работал в клинике.
Ему понадобилось некоторое время, чтобы набраться смелости и подойти к нему. Его отец никогда не был жесток, и Джос не сомневался что он его любит. Но он был большим; когда он стоял — он возвышался над Джосом. И он мог говорить очень, очень громко, хоть он и не повышал голос, разговаривая с сыном.
Оглядываясь назад — становилось ясно, что его отец не был готов к этому разговору. Насколько мог вспомнить тот разговор Джос — когда он подошел и рассказал ему о разговорах одноклассников, отец отложил дела в сторону; как помнилось Джосу — это было чтение вечернего диска новостей — и посмотрел на сына с легким удивлением.
— Что ж, сынок, кроме различий между расами — это подобно различию между блетилайном и таркалайном — они выглядят похоже, но они разных цветов и размеров — кроме этого в них нет тех убеждений, что есть у нас. Они… — он поискал подходящий эпитет и наконец нашел его —…менее чисты. Они смешивают вместе то, что не смешиваем мы, и это касается тех кто… хм… вступает в брак с ними.
Джос кивнул, не понимая к чему клонит его отец, но чувствуя что предмет разговора ему не слишком приятен.
— Угу.
— Они… не плохие люди. — сказал, наконец, его отец. — Просто… отличающиеся.
— Чем, Па?
Отец нахмурился.
— Ты очень любишь бутерброды с маслом и солеными орешками?
— Да!
Продукты только что с фермы, орехи только что наколоты. Намазать от души — что может быть лучше!
— А как тебе бутерброды с синеплодным вареньем?
— Ну… Это не так здорово, как бутерброд с солеными орешками, но все равно здорово.
— Ну а если ты смешаешь соленые орехи и синеплодное варенье в одном бутерброде — тебе это понравится?
— Ммммм… Это верно. Два вкуса, замечательные по отдельности, в одном блюде могли отпугнуть песчаную кошку. Это всегда казалось таким нечестным…
— Вот. — сказал его отец. — Так же и с коренными и внешниками. Они просто не смешиваются вместе.
— Но, Па, люди же совсем не то же самое, что соленые орехи и синеплодное варенье, они…
Отер прервал его:
— Ты поймешь это, когда подрастешь, Джос. Пока что — не думай об этом.
Теперь, спустя десятилетия, сидя рядом с изгнанным двоюродным дядей, Джос куда лучше понимал о чем же говорил его отец. Дома такое отношение было нормальным. Но для внешников это называлось ксенофобией, расизмом, или еще хуже. Многие годы он просто пожимал на это плечами. Внешники не понимали
Но потом он влюбился в Толк, лоррдианскую медсестру которая была родом не с его планеты и даже не из его системы — факт которому полагалось прозвенеть похоронным колоколом по любым долговременным отношениям. Многие старые и немощные существа из тех кого он лечил могли бы сказать что он пал и не может подняться.