Медстар II: Джедай-целитель
Шрифт:
Нет.
А важно ли для одной из двух тайных испостасей, если вторую найдут и казнят?
Это вызвало унылую усмешку.
Столп — первая кличка была той, с которой шпион обычно отождествлял себя, будучи завербован сепаратистами раньше, чем «Черным Солнцем» — симпатизировал многим из этих людей. Недавняя смерть одного из врачей оказалась неожиданно болезненна для него, хоть она и не была результатом его подпольной деятельности. Столп часто думал про опасность повседневной жизни среди врагов. Даже если живешь среди племени убийц — обязательно появится какая-то привязанность к кому-либо из них. А среди врачей, медсестер и прочего персонала убийц не было — все они были целителями, и если к ним попадал павший враг — они уделяли раненому то же умение и заботу, что и одному из своих. Их долгом было спасать жизни а не судить их.
И потому было тяжело когда — как Столп или Линза — шпион был вынужден причинять им боль, что порой становилось необходимым.
Конечно, со справедливым возмездием придет и долгожданное освобождение, хоть боль не утихнет и за десятилетия; но порой цель казалась невозможно далекой, скрытой в тумане плотном, как испарения струящиеся с бесконечных болот, и мелкие детали повседневной жизни — такие как дружба, заботы, связи — начинали брать верх.
Столп вздохнул. Никто не может построить деревянный дом, не срубив деревьев, но от этого не становится легче, когда гигантское синедерево падает на того, кто считал тебя другом и коллегой. И все же этого не избежать — как бы оно порой ни было больно, но это долг и он должен быть исполнен.
От этого никуда не деться.
И никак.
Столп застыл перед окном своего домика, глядя на базу. Ремсо-Семь сейчас по большей части была отстроен; переезд из низин на плато был закончен с относительно небольшими затруднениями. Административный центр, вспомогательные строения и самое главное — медицинский и хирургический комплексы были поставлены строительными дроидами меньше чем за двое местных суток, а дронгарский день был примерно двадцать три стандартных часа. Кантину и столовую закончили до наступления ночи третьего дня. По крайней мере с виду — все возвращалось в нормальное русло.
Но не без потерь.
Ценой переезда, выполненного под массированным обстрелом сепаратистов стали: потеря трех пациентов — все от травм, связанных с перемещением, пятнадцать раненых и смерть одного врача — Зана Янта.
Как это печально. Янт был не только прекрасным врачном но также и превосходным музыкантом и порой магией своей кветарры он заставлял застыть всю базу. Он в самом деле мог заставить инструмент петь, рождая мелодии настолько прекрасные что, казалось, они могут позвать умирающих солдат вернуться назад с порога вечности.
Но не было ни композиций, ни фуг, ни рапсодий, которые могли бы вернуть Зана Янта обратно.
Столп отвернулся от окна к столу, который почти загородил собой одну из стен. Сепаратисты хотят улышать последние новости, а значит надо составить одно из комплексно-кодированных сообщений и послать его силам Дуку. Процесс был громоздким и сложным; после того как сообщение шифровалось сложным кодом, по протоколу секретной передачи его требовалось отправить на досветовых волнах по соединению через гиперпространственную чревоточину, а не на обычной подпространственной несущей частоте.
Занятие от начала и до конца сложное и утомительное — но необходимое; не раскодировать сообщение в срок могло стать фатальной ошибкой. Предупреждение об атаке, которая убила доктора Янта, пришло в одном из таких сообщений и раскодируй Столп его раньше — жизнь Янта могла продлиться чуть дольше. Это был урок, который надо запомнить. Каким бы нудным и долгим ни был процесс, — Столп нуждается в ресурсах и помощи Дуку, чтобы бить по Республике, а ради этого можно и потерпеть. Лучше разгребать их вовремя.
Но легче от этого не становится…
Ден отдал должное Кло Мериту — экванийский терапевт не встопорщил усы в изумлении, когда репортер явился вместо Джоса Вондара. Если честно, из них двоих хозяин кабинета куда уверенней чувствовал себя в этой ситуации, чем Ден — тот в приемную психолога пришел первый раз в жизни.
Это было решением, принятым в последнюю минуту — как он нервно обьяснил Мериту. Он не думает, что ему стоит переложить свою ношу на другого — ни на широкие плечи экванийца, ни на чьи-либо еще — по крайней мере, пока несколько высокооктановых Банта Бластеров размягчают его лобные доли достаточно чтобы разговориться. Ден твердо был уверен, что бармены проводят самую лучшую терапию, так он Мериту и сказал.
Мерит кивнул и добавил — Порой это так. Веришь или нет, но неколько моих лучших сеансов — экспромпты, но тем не менее запоминающиеся — cлучились в похожих обстоятельствах. Но, все же — обычно я недолюбливаю подмены пациентов, особенно случившиеся в последнюю минуту. Впрочем, на этот раз я посмотрю на это сквозь пальцы. — Он подался вперед. — Итак что же привело Дена Дхура в мою скромную келью?
Ден пожевал пухлую нижнюю губу. Проклятье, а это было куда труднее чем могло показаться. Он никогда не думал, что будет так волноваться просто разговаривая…
— Джос сказал, что я могу занять его время. — наконец выдавил он. — Он сейчас по макушку в раненых солдатах.
Поначалу Мерит на это не ответил. Потом он откинулся на стуле и сказал:
— И…?
Ден уже мог сказать, что это становится совершенно не смешно.
— Ну в общем… он сказал, что мне это нужно больше, чем ему.
Мерит выглядел слегка удивленным.
— Неужели? Что ж, это, конечно, против принципов моей профессии — открывать что-либо о приватных сеансах пациента, но я бы сказал что для доктора Вондара это очень смелое заявление.
— Я знаю. — ответил Ден, с облегчением от возможности пусть даже на минуту обсуждать проблемы Джоса вместо своих собственных. — Смерть доктора Янта действительно очень сильно его ранила. Я хочу сказать — он все время сталкивается со смертью в операционнй, но тут все иначе — Зан был его другом. И это было нелепо. Так нелепо… но какой еще бывает смерть на войне?
Мерит кивнул. Ден понял что уже чувствует себя гораздо более спокойно — может быть это было как-то связано с эмпатическими способностями экванийца. Чем бы это ни было, благодаря этому с психологом было легко говорить. А впрочем, Ден все равно предпочел бы алкоголь.