Медуза
Шрифт:
– Доктор Мейхью, не ожидала…
– Я надавила на доктора, чтобы увидеть эту часть лаборатории, – объяснила Гаме. – Надеюсь, я вам не мешаю.
Беннетт посмотрела на доктора Мейхью. Тот коротко кивнул.
– Вовсе нет, – сказала Беннетт с неискренней улыбкой. Она взмахнула сачком с длинной ручкой. – Эта процедура иногда бывает сложной.
Взгляд Гаме отметил защитные перчатки, прозрачную пластиковую маску на лице и комбинезон, потом переместился к необычному балету странных, почти кубических силуэтов в аквариуме. К краям каждого
– За все годы дайвинга, – сказала Гаме, – я не видела ничего более прекрасного.
– Или более смертоносного, – сказал Мейхью, стоявший за ней. – Медузы в этом аквариуме производят яд, который заставил бы кобру устыдиться.
Гаме порылась в памяти.
– Это кубомедуза, верно? – спросила она.
– Верно. Chironex fleckeri, морская оса. Зафиксировано около ста случаев смерти; прикосновение этой медузы убивает человека за три минуты. Предлагаю отойти и дать доктору Беннетт больше места.
Доктор Беннетт опустила на лицо маску и погрузила в воду сачок.
К удивлению Гаме, медузы не уклонялись от сачка, напротив. Они собрались вокруг него, так что их легко было поймать и переместить в мензурку. При этом цвет медузы углублялся, пульсация учащалась, как будто медуза взволнованна.
– Никогда не видела, чтобы медузы так себя вели, – сказала Гаме. – Обычно они стараются уклониться от опасности.
– Медузы – хищники, – сказал доктор, – но большинство видов просто плавает, случайно сталкиваясь с добычей. У медузы очень хорошо развито зрение, а значит, она скорее видит, чем чувствует добычу. В сочетании со способностью двигаться, выбрасывая воду, это дает медузе возможность преследовать добычу.
Медленно покачав головой, Гаме проговорила:
– Я не совсем уверена, что поняла. Вы сказали «большинство видов». Но разве вы не сказали, что это кубомедуза?
Мейхью понял, что сболтнул больше, чем намеревался.
– Я неверно выразился, – уточнил он. – На самом деле эта медуза – близкая родственница морской осы, но больше развита и более агрессивна.
– Никогда не видела морскую осу такого цвета, – подтвердила Гаме.
– Я тоже. Мы перебрали несколько названий, прежде чем остановились на голубой медузе.
– А каков их фармакологический потенциал?
– Мы в самом начале исследования, но вырабатываемое ею химическое вещество сложнее всего, что мы встречали. Экспериментировать с этим изящным существом все равно что скакать на необъезженном жеребце.
– Захватывающе интересно, – воскликнула Гаме.
Мейхью посмотрел на часы.
– Спасибо, доктор Беннетт, – сказал он. – Оставим вас наедине с вашими ядовитыми друзьями.
Гаме безропотно позволила Мейхью вывести ее из комнаты в главное помещение лаборатории. Он показал несколько других видов, с которыми здесь работали; потом они вышли из здания, где выращивали фауну, и прошли к среднему зданию.
Аквариумов в этой лаборатории было меньше, чем в первой. Ученые-океанологи различают влажные лаборатории, где живут изучаемые виды, и сухие лаборатории, где стоят компьютеры и чувствительные аналитические приборы. Мейхью объяснил, что эта лаборатория – и то, и другое. Во влажной части выделяют химические вещества, которые помещают рядом с бактериями и вирусами и следят за реакцией.
В этой лаборатории они задержались дольше, чем в первой, и к тому времени, как у Гаме кончились вопросы, был уже почти полдень.
– Я голоден, как волк, – сказал Мейхью. – Давайте сделаем перерыв на обед.
В столовой подавали невероятно вкусные гамбургеры. Мейхью непрерывно болтал о пустяках, и Гаме подумала, что он старается исправить положение. После долгого перерыва они отправились к третьему зданию, где были компьютеры и не было ни одного аквариума.
Мейхью сказал, что компьютеры сопоставляют найденные химические вещества с болезнями и делают это гораздо быстрее людей. Гаме заметила доктора Сун Ли. Та не отрывала взгляда от монитора.
К середине дня экскурсия завершилась. Впервые со времени их с Гаме встречи доктор Мейхью, казалось, успокоился. Он извинился и спросил, не обидится ли Гаме, если он не проводит ее к дому.
– Вовсе нет, – заверила она. – Увидимся в неформальной обстановке.
Выходя из лабораторной зоны, Гаме чувствовала себя так, словно получила от ворот поворот. С тех пор как она ступила на остров, ее кормят, поят вином, водят по острову и делают все, чтобы наутро она убралась.
Мейхью справедливо опасался присутствия опытного наблюдателя. Она могла бы принять его внимание к каждому ее шагу за попытку проявить гостеприимство, но нет – он несомненно пытался отвлечь ее внимание от аквариума с медузами.
Маневр Мейхью не обманул Гаме. Небольшая исследовательская группа – это фасад. Никакие разговоры в веселом баре не могли скрыть того факта, что остров представлял собой засекреченную, строго изолированную территорию. Люди слишком громко смеялись или, как Мейхью, фальшиво улыбались.
Она пошла на пристань подышать свежим воздухом. Дули Грин красил ялик. Он увидел, как она подходит, и вынул изо рта окурок сигары.
– Добрый день, доктор Гаме. Доктор Мейхью показал вам лабораторию?
– Экскурсия была короткой, но интересной, – ответила она с бесстрастным лицом.
Дули уловил отсутствие энтузиазма в ее ответе.
– Я так и думал, – сказал он с такой улыбкой, словно вместо головы у него была хеллоуиновская тыква.
– В одной из лабораторий я видела доктора Сун Ли, – сказала Гаме. – Разве она в это время не плавает на каяке?
Дули кивнул.
– Как часы. Она придет позже.
Гаме показала на стойку с каяками.
– Могу я взять один из них, Дули? У меня есть несколько часов, и я бы хотела посмотреть мангры.