Медведь и Дракон
Шрифт:
– Честер Номури – бихевиорический антрополог, – фыркнул он, снова глядя в зеркало.
Ради Христа, парнишка, она просто задержалась на работе, или уличное движение слишком напряжённое, или одна из подруг в офисе попросила прийти и помочь ей передвинуть проклятую мебель. Семнадцать минут. Он выудил ещё одну сигарету «Кул» и закурил её с помощью китайской коммунистической зажигалки. Красный Восток, подумал он. Может быть, это последняя страна в мире, действительно оставшаяся красной… разве Мао не гордился
Где же ты?
Ну так вот, кто бы из МГБ ни следил за ним, если у них и были сомнения относительно того, чем занимается Номури, теперь сомнения исчезли, они совершенно уверены, что он ожидает женщину, потому что волнение, отражающееся на его лице, принадлежит человеку, очарованному какой-то красоткой. А ведь шпионы не подвержены эмоциям. Это все знают.
Из-за чего ты переживаешь, осел, неужели только из-за того, что сегодня вечером тебе не удастся заняться любовью?
Опаздывает на двадцать три минуты. Номури погасил сигарету в пепельнице и закурил другую. Если женщины пользуются этим приёмом, чтобы контролировать мужчин, то он очень эффективен.
У Джеймса Бонда никогда не было таких проблем, – подумал офицер разведывательной службы. – Мистер Кисс-Кисс Бэнг-Бэнг всегда был повелителем своих женщин – и если кому-то требуется доказательство того, что Бонд был героем, придуманным автором, то вот оно, черт побери!
Номури был так глубоко погружён в свои мысли, что не заметил, как вошла Минг. Он почувствовал лёгкое прикосновение к плечу, быстро повернулся и увидел – у неё на лице была сияющая улыбка, она довольна, что ей удалось застать его врасплох, блестящие тёмные глаза с морщинками в углах от удовольствия радостного момента.
– Извини, что я опоздала, – быстро заговорила она. – Фанг задержал меня, потому что ему понадобилось сделать заметки, потом мне пришлось их транскрибировать, так что мне не удалось уйти из офиса вовремя.
– Мне придётся серьёзно поговорить с этим стариком, – лукаво заявил Номури, вставая с круглого стула у бара.
– Он, как ты говоришь, старик и не умеет хорошо слушать. Наверно, возраст отрицательно повлиял на его слух.
Нет, старый ублюдок скорее всего не хочет слушать, хотел сказать Номури, но удержался. Наверно, Фанг похож на всех боссов, у него давно прошёл тот возраст, когда его интересовало мнение других.
– Итак, что ты хочешь на ужин? – спросил Номури и получил самый лучший ответ.
– Я не голодна, – ответила девушка с искрами в тёмных глазах, красноречиво говорящих о том, чего она действительно хочет. Номури опрокинул оставшееся виски в рот, погасил сигарету в пепельнице и вышел вместе с ней из ресторана.
– Итак? – спросил Райан.
– Итак, это плохие новости, – ответил Арни ван Дамм.
– Полагаю, все зависит от твоей точки зрения. Когда начнутся прения сторон?
– Меньше чем через два месяца, и это тоже кое-что значит. Эти преданные судьи, «сторонники строгого соблюдения американской Конституции», которых ты назначил, собираются заслушать это дело, и если бы мне пришлось делать ставки, я поставил бы на то, что они не отвергнут ранее принятое решение в пользу Роу.
Джек устроился в своём кресле и улыбнулся, глядя на главу своей администрации.
– А почему это кажется тебе плохим, Арни?
– Джек, это плохо, потому что большинство граждан хотело бы иметь свою точку зрения на вопрос выбора между разрешением на аборты или их запрещением. Они называют это «правом свободного выбора», и пока именно это является законом.
– Может быть, это изменится, – с надеждой произнёс президент, снова переводя взгляд на свой распорядок дня. Министр внутренних дел должен прийти для обсуждения вопроса о национальных парках.
– На это не стоит надеяться, черт побери! И именно тебя сочтут виновным!
– О'кей, если или когда это произойдёт, я напомню им, что не являюсь судьёй Верховного суда Соединённых Штатов и полностью остаюсь в стороне от принимаемых им решений. Если Верховный суд примет решение, которое я – думаю, что и ты тоже, – ожидаю, аборты превратятся в проблему законодательства, и законодательные собрания «нескольких штатов», как это говорится в Конституции, встретятся и примут для себя решение, хотят их избиратели получить возможность убивать своих ещё не рождённых младенцев или нет. Однако не забудь, Арни, у меня четверо детей. Я присутствовал при рождении всех четырех, и я прокляну тебя, если ты будешь настаивать на том, что разрешение абортов хорошо и правильно! – Четвёртый маленький Райан, Кайл Даниэль, родился уже во время президентства Райана, и телевизионные камеры запечатлели счастливое лицо отца, когда он выходил из помещения, где происходило рождение его ребёнка. В результате рейтинг Райана подскочил на целых пятнадцать пунктов, что принесло тогда Арни немалое удовлетворение.
– Черт возьми, Джек, я ведь никогда ничего такого не говорил, разве не правда? – возмутился ван Дамм. – Но мы оба, ты и я, нередко принимаем противоречивые решения, верно? И мы не лишаем других права поступать точно так же? Курить, например? – добавил он, чтобы прищемить хвост Райану.
– Арни, ты так хитро выбираешь слова, что с тобой не может сравниться ни один человек, которого я знаю, и это правильно. Но существует качественная разница между курением проклятой сигареты и убийством живого человеческого существа.
– Это верно, если зародыш является живым человеческим существом, но этим должны заниматься не политические деятели, а теологи.
– Послушай меня, Арни, дело обстоит следующим образом. Люди, которые выступают в поддержку законов, разрешающих аборты, утверждают, что вопрос, является зародыш человеческим существом или нет, не имеет отношения к данной проблеме, поскольку он находится внутри женщины, является её собственностью и поэтому ей принадлежит право решать, как поступить с ним. Хорошо. В Римской республике и потом империи существовал закон, в соответствии с которым жена и дети являлись собственностью главы семьи, и он мог убить их, когда пожелает. Неужели ты полагаешь, что нам нужно вернуться к этому закону?