Медвежий угол
Шрифт:
– Анисимыч – это кто? – поинтересовался Гуров. – Вот этот солидный седоватый мужик?
– Ага, – кивнул сержант. – Заместитель Заварзина. Тот и сам должен вот-вот подъехать – может, сделает чего…
Словно в подтверждение его слов в перспективе улицы появилась черная «Волга» и на полном ходу, поднимая тучи пыли и отчаянно сигналя, подлетела к толпе. Из нее выскочил полковник Заварзин в мундире и портупее – кобура у него на поясе была расстегнута.
– А ну, по домам! – дико заорал он, выкатывая бешеные глаза. – Всем разойтись, чертово семя! Сейчас приказ… на поражение… всех положу
Он был по-настоящему страшен, и в толпе поняли, что он не шутит. Гуров видел, как какой-то грузный и важный цыган что-то коротко сказал стоящим рядом мужчинам, и те, протиснувшись вперед, произнесли несколько гортанных злых фраз, расталкивая в стороны женщин. Кипящие до той минуты страсти вдруг, словно по волшебству, улеглись, и наступила неестественная тишина. Потом цыганки, глухо ворча, стали медленно отступать назад и рассасываться по дворам. Полковник Заварзин, оскалясь, оглянулся по сторонам и вытер рукавом выступивший на лбу пот.
Приободрившиеся милиционеры подались вперед, грозно выставив перед собой дула автоматов. Коротко посовещавшись, цыгане отступили – не тронулся с места только тот грузный и важный цыган, который, видимо, был тут за главного. Он стоял неподвижно и величественно, заложив за спину руки, и спокойным задумчивым взглядом рассматривал служителей закона. Он держался так, будто происходящее его нисколько не касалось.
Полковник Заварзин подал своим людям знак остановиться и подошел к цыгану вплотную. Теперь они стояли, можно сказать, лоб в лоб, как два быка-тяжеловеса, приготовившиеся к схватке. Только, в отличие от смуглого невозмутимого цыганского вождя, главный милиционер Наката был переполнен эмоциями и не старался скрывать их.
Несмотря на это, Гурову не удалось расслышать, что в этот момент зловещим свистящим шепотом говорил цыгану Заварзин. Вряд ли даже стоявшие за спиной начальника милиционеры могли это расслышать. Короткий диалог двух предводителей так и остался их общей тайной. Однако, обменявшись несколькими негромкими фразами, оба, кажется, успокоились и разошлись.
Грузный цыган повернулся и неспешной походкой двинулся в приоткрывшиеся перед ним ворота, а Заварзин, смерив его вслед ненавидящим взглядом, сплюнул на тротуар и, ни на кого не глядя, быстро зашагал к автомобилю.
– Где этот мудак Саломатин? – вдруг заорал он на ходу. – Иди сюда, быстро!
Гуров с удивлением увидел, как от группы милиционеров отделился давешний осанистый мужчина с проседью в волосах и почти на цыпочках бросился бегом к своему начальнику. На его лице теперь не было ни капли достоинства – он был похож на провинившегося школьника. Однако никого из присутствующих это, кажется, нисколько не удивило.
«Однако субординация у вас, господин Заварзин! – подумал про себя Гуров. – Подчиненные готовы вам ноги мыть и воду пить. И с такой субординацией не уметь наладить работы!..»
Ему на какой-то миг стало жалко заместителя, которого сержант называл Анисимовичем, и Гуров поспешил подойти к Заварзину.
Тот уже готовился обрушить на повинную голову Анисимовича потоки отборной брани, но, узрев внезапно Гурова, мгновенно остыл, сделал кислое лицо и с досадой махнул на заместителя рукой.
– Пошел вон! – сказал он презрительно. – Рожу твою видеть противно. Разговор с тобой потом будет… – он обернулся к Гурову и угрюмо ему пожаловался: – Ну вот, видишь, какие дела… Не ожидал, верно? А кто ожидал? Скажешь, я ожидал?! А ты вообще-то откуда здесь взялся – сообщил кто, что ли?
Гуров спокойно выдержал его недоверчивый колючий взгляд и с расстановкой проговорил:
– Александр Николаевич, объясни толком, что все это значит? Чего я не ожидал, или чего ты не ожидал – тут я совсем ничего не понял… И о чем мне должны сообщить?
Заварзина его слова нисколько не убедили – он продолжал сверлить Гурова подозрительным взглядом, однако тон его речи при этом делался все более сдержанным и даже слегка заискивающим.
– Ты, серьезно, ничего не знаешь? – притворно удивился он. – Я думал, ты в курсе… Понимаешь, какая штука… Не знаю даже, как сказать, – опять ты сейчас меня во всех смертных грехах обвинять начнешь… Короче, поручил я тут своему мудаку Саломатину разобраться с Караимом, чтобы ты смог с ним, как ты выражаешься, побеседовать… Лично велел разобраться! А он то ли меня не понял, то ли посчитал себя умнее всех – послал сюда этого придурка Савинова. А у этого Савинова три класса образования. Он на гражданке бы чушки таскал или улицы подметал – в лучшем случае. Нашли дипломата!
– Сбежал Караим? – догадался Гуров.
Заварзин отвернулся и опять плюнул себе под ноги.
– Хуже! – ответил он с отвращением. – Он вроде хотел дать деру, а дурак Савинов посчитал это попыткой к бегству и выстрелил, представляешь? Ну, не идиот ли? У него ни ордера на арест – ни хрена не было, а он сразу за пушку. Комиссаром Каттани вообразил себя, что ли? Короче, Караим – наповал, а цыгане чуть революцию не устроили – сам видел… Теперь вот еще разборки у мэра предстоят нешуточные. А что теперь цыгане еще выкинут – один бог ведает! В общем, положение теперь у меня – хуже губернаторского!..
– Так, а Савинов где? – сухо спросил Гуров.
– Сидит в управлении, сопли по морде размазывает, – с презрением сказал Заварзин. – Знает, что я с него шкуру спущу… Да только виноват по-настоящему не он, а этот мудак Саломатин – вот кого по полной программе драть надо!
– По полной программе тут многих драть надо, – холодно заметил Гуров и словно невзначай прибавил, кивая в сторону машин с мигалкой: – Кто-то с утра жаловался на развал автопарка?.. А это что – резерв главнокомандующего?
Заварзин скорбно покачал головой.
– Вот ты какой! – с укоризной сказал он. – Везде стараешься только плохое увидеть. Ну, не мог я с утра дать тебе машину, ну, не мог, понимаешь?!! А на форс-мажорные обстоятельства, сам знаешь, всегда запас имеется…
– Ладно, плевать мне на твои обстоятельства! – грубо оборвал его Гуров. – Можешь считать, что я к тебе не обращался. А в связи со смертью цыгана буду настаивать, чтобы прислали следователя по особо важным делам из Москвы. Боюсь, ваше местное следствие по привычке зайдет в тупик, где привыкло уже находиться… Поэтому не советую тебе, Александр Николаевич, заниматься очковтирательством и выгораживать своих мудаков – заплатишь звездами, это я тебе обещаю!