Медвежья услада

Синякова Елена

Я весь мир хотел разорвать в клочья, чтобы просто иметь возможность вот так же стоять рядом с ней и не думать о том, что ее могут убить из-за меня!

Из-за убогих неменяющихся правил, в которых мы, Защитники, не имели права подходить к людям даже близко, пока воины короля и его личная охрана спокойно шастали по всей Аляске, в том числе заглядывая и к людям.

Да что уж там говорить – сам Король рода Полярных был не без греха и много лет назад был влюблен в человеческую женщину!

И

мне не давал покоя лишь один вопрос – чем были хуже мы?

Отец любил повторять, что много веков назад наши семьи отреклись от всех радостей ради одного – служения своему народу.

И потому приняли правила, в которых мы были всегда одни.

Всегда на страже.

Мы жили ради смерти.

И умирали ради жизни рода Полярных Берсерков.

…но что, если теперь я хотел выбрать иной путь?

Ощутив, что я притих, Соранг чуть ослабил свой захват, только выдохнул тяжело и протяжно, с кривой клыкастой улыбкой:

– Не знаю как, но твои чувства делают тебя сильнее, Норд. Скоро придет день, когда я не смогу тебя удержать. И тогда быть беде…

Беда шла за мной попятам с того самого дня, как я впервые увидел Алулу и познал ее аромат.

Мы оба замерли, когда девушка неожиданно застыла и обернулась ровно в ту сторону, где были мы, распластавшись на льду.

Нет, человеческому глазу было не дано увидеть нас.

Но у меня зашевелились волосы на затылке, оттого что она посмотрела в мою сторону.

Почувствовала меня!

Даже Соранг онемел в какую-то минуту, округлив глаза, и не двигался до тех пор, пока Алу смотрела в нашу сторону, явно встревоженная. И трепещущая.

Я знал каждую ее эмоцию.

Вбирал их в себя, раскладывал по крупицам, дурея от ее чистоты, доброты и отваги.

Я знал ее настолько, настолько Алу не знала сама себя.

Именно так она чувствовала меня каждый раз, начиная с того дня, когда мы впервые встретились. И в этом была особая необъяснимая магия.

– Просто немыслимо, – пробормотал Соранг, когда девушка все-таки села на свой снегоход и вместе с подругой двинулась к стойбищу инуитов, а он приподнялся и повел носом вслед за ней, снова округлив глаза, и в этот раз сокрушенно ударил себя ладонями по бедрам. – Ты напоил ее своей кровью?!

– Иначе она бы не выжила.

На самом деле я бы сделал это все равно.

Просто чтобы чувствовать ее еще сильнее. Еще острее.

Чтобы знать, что я стал частью ее самой, пусть даже в таком крошечном виде.

– Ты совсем с ума сошел, Норд, – Соранг сокрушенно покачал головой, но был скорее испуган, чем зол на меня за это. – Если это ощутил я, то смогут ощутить и остальные.

– Никто не посмеет приблизиться к Алу! – прорычал я. – Я не позволю!

–

А что насчет воинов Короля? Они придут, чтобы наказать тебя!

– Пусть наказывают.

Соранг выдохнул тяжело и протяжно, но остался рядом. Как был рядом всегда, что бы я ни затевал.

– Что сказал тебе Видящий, дружище?

– Что мир приведет ее ко мне.

Друг хмыкнул, весело покосившись на меня:

– Весьма туманно и неясно.

– Да. Но я и этому рад.

– А он не сказал, когда мир сделает это?

Я только покачал отрицательно головой, понимая, что сам на грани и уже близок к тому, что ничего не буду ждать.

Просто приду и заберу ее себе.

Все остальные вопросы решатся сами собой.

По-хорошему или по-плохому…

Уже позже, проследовав до стоянки инуитов, я понял, что начинает что-то происходить.

Что-то назревает.

Меняется буквально в воздухе, словно волна боли от гниющей раны, которая вот-вот разойдется.

Несмотря на полярную ночь, я не мог подойти к деревне инуитов достаточно близко.

Псы чувствовали меня и начинали лаять, привлекая этим внимание людей.

Поэтому я пришел в облике медведя, держась на расстоянии, своими звериными глазами видя, как Алула вылетела из дома, поспешно накидывая на себя пуховик, и опустилась на ступени порога, чтобы обнять свою ручную медведицу.

По моему медвежьему телу прошла волна мурашек, отчего шерсть на холке встала дыбом, от ее эмоций, что я ощущал настолько ярко и сочно, словно входил в теплые воды, где было так непривычно, но так чертовски волнительно.

Алула горела от возмущения. Ярости. Беспомощности. Любви. И стремления защитить.

Она была настроена решительно и не боялась. В отличие от ее местной подруги, в душе которой были страх и неведение.

Я пристально наблюдал за происходящим своими звериными глазами, отмечая, что охотники начинают собираться и явно готовятся к долгой дороге, судя по тому, что они собирали оружие и какие-то припасы.

Часть из них выдвигалась на собачьих упряжках.

Часть – на снегоходах.

Но все они были полны решимости и желания защитить.

Кого и от чего, я понял не сразу.

Местные охотники были обучены своими отцами и дедами, а потому могли заметить меня, что было совсем не желательным, а потому пришлось уходить ближе к границе наших миров, хотя все мои инстинкты были направлены лишь на одно – быть рядом с Алу.

Я не мог подойти достаточно близко к ней, но когда почувствовал рядом мужчин, жаждущих крови, то все встало на свои места.

Очередные охотники не из местного населения, против которых, очевидно, и вышли инуиты.