Медвежья услада
Шрифт:
Я слышала об обряде, который сейчас проходила моя Инира.
Ее готовили, как невесту, – обмывали цветочной водой, мыли и укладывали роскошные черные волосы, наряжали в свадебную богатую одежду, чтобы потом посадить в сани, отвезти на самый край земли.
И оставить там в полном одиночестве. На смерть.
Теперь я не была уверена, что Туунбак сожрет ее.
Но и верить ему тоже не могла.
Оставалось всего несколько часов, чтобы я могла собрать все самое необходимое, включая все накопленные деньги и документы,
Пока все это крутилось в моей голове и я поспешно бегала по дому, не было ни страшно, ни больно.
Но когда все было готово и Доча заглядывала своими черными умными глазами, я не смогла сдержаться и просто разрыдалась, крепко обнимая ее.
– …тебя и команду Торина очень любят, – прошептала я медведице, гладя ее по большой мягкой морде и не сдерживая слез. – О вас позаботятся и все будет хорошо.
Сердце разрывалось при мысли о том, что мне придется оставить мою пушистую семью на попечение других людей, но что я могла поделать, чтобы взять всех с собой?..
Это было просто невыносимо, и, задыхаясь от рыданий, я закрыла в доме ничего не понимающих псов и Дочу, оставив им побольше еды и не выключала свет.
Нужно было спешить, пока меня не увидели!
К счастью, все поселение сейчас было в двух домах и на мое исчезновение никто не обратил никакого внимания.
Не было даже часовых, которые должны были охранять поселок и сообщить всем, если бы стало происходить что-то странное.
Инуиты были уверены, что демон не придет в поселение.
Он ждет свое живое подношение на установленном месте, предвкушая кровавый пир.
И сейчас я неслась на всех парах к этому самому месту, даже если не представляла, где оно может находиться с точностью до километра.
Знала только, что оно на самой северной границе Арктики.
Там, куда не особо стремятся попасть даже полярные медведи, потому что это место было пустошью, где не было ничего живого.
Я неслась на снегоходе несколько часов, сверяясь с незамерзающим компасом и молча глотая слезы, оттого что все получилось именно так.
Теперь я думала о том, что буду искать решения всех проблем постепенно, и как только мы выберемся с Инирой из Арктики, я обязательно придумаю, как забрать к себе Дочу и всех своих псов, чего бы мне это ни стоило. Потому что они тоже были моей семьей.
Когда вокруг меня стала стягиваться плотным кольцом синеватая дымка, красноречиво говорящая о том, что температура опустилась ниже минус сорока пяти градусов, а вдали показался одиноко стоящий ледник в виде огромной арки, мое сердце дрогнуло.
Я была на правильном пути!
Ледник причудливой формы походил на своего рода ворота, и по коже прошла дрожь, оттого
Вот только рядом его не было.
Но теперь я не спешила кидаться к нему и звать скорее к себе, понимая, что этим могу только навредить.
И потом, я до сих пор не могла понять его целей и мотивов, поэтому собиралась посмотреть, что же будет происходить дальше.
Главное в этой ситуации было не околеть раньше времени.
Я заглушила свой снегоход, накинула специальное одеяло, которое сохраняло максимально тепло, и притихла, стараясь отбросить все печали и сосредоточиться только на своих ощущениях.
Я ждала его.
Туунбака.
Ждала инуитов и их появления здесь, отчего-то теперь не сомневаясь, что я оказалась в нужном месте и в нужное время.
И дождалась быстрее, чем могла подумать!
Сначала я услышала песни.
Протяжные, завывающие и печальные, как само действие.
Два десятка женщин и мужчин шли вперед, толкая перед собой длинные сани, в которых сидела моя Инира.
Моя маленькая отважная звездочка, настолько бледная и потерянная, что мое сердце зашлось от боли.
Я даже представить не могла, насколько тяжело и страшно ей было сейчас. Но несмотря на это, она сидела прямо, расправив плечи и приподняв подбородок, словно показывала, что готова и приняла свою учесть.
Прекрасная и несломленная.
Облаченная в белые меха с красивой вышивкой из ярко-красного бисера.
Отстраненная и похожая сейчас на экзотическую куклу, которая не обращала внимания ни на что вокруг, только глядела прямо перед собой.
К счастью, морозный туман окутывал и меня тоже, надежно скрывая от глаз, пока, затаив дыхание, я наблюдала за происходящим и боялась пошевелиться.
Среди людей, толкающих длинные украшенные сани, был и Ата.
Такой же бледный и подавленный, как его дочь.
Скоро песни стихли и люди остановились на некотором отдалении от возвышающегося ледника, не глядя вперед – туда, куда были устремлены потухшие глаза Иниры.
Им нельзя было видеть демона.
Мужчины и женщины по очереди подходили к Инире, которая продолжала сидеть не шелохнувшись, и целовали ее руки, чтобы потом удалиться, пятясь назад и глядя только себе под ноги, словно находились перед священным алтарем.
Последним был Ата.
Он прижался к рукам дочери и зарыдал, но Инира даже сейчас продолжала сидеть молча и бездвижимо, только длинные ресницы предательски дрогнули, выдавая эмоции, что рвались наружу.
Не знаю, как подруге удалось не заплакать… потому что я не удержалась и поспешно закрыла рот рукой, боясь, что в этой немой тишине меня все-таки услышат и раскроют.
Шаман не хотел отходить от дочери, сломавшись в этот страшный момент.
Его уводили люди насильно, не позволяя оглянуться и посмотреть вперед.