Медвежья услада

Синякова Елена

Но когда почувствовала, как Норд сжал мою ладонь сильнее, давая понять, что сейчас не время для этого, благоразумно осталась стоять за ним, всей душой переживая за девушек.

И в какой-то мере за себя.

– Ты посмотри, какой быстрый! Все уже за меня решил! – хмыкнул король, на что старик проскрипел из шкуры:

– А чего еще ждать? Защитники на месте, охрана тоже. А волки присмотрят за тем, чтобы все было честно и по правилам!

– Мы не можем вмешиваться в дела больших братьев, – чуть нахмурился Гарм, стоя рядом

с королем, на что тот довольно улыбнулся, кивая Карату.

– Никто не вмешивается. Просто если ваши большие братья будут и дальше вести себя так громко, то вам придется улаживать много вопросов с людьми, чтобы само их существование по-прежнему осталось тайной, – парировал старичок, чем снова вызвал улыбки Карата и короля.

При всей своей немощи и неспособности самостоятельно двигаться он обладал цепким умом и вот так запросто мог перечить даже королю, не боясь при этом ни волков, ни медведей.

– Скажи своим воинам отнести убитых, чтобы не пугать еще больше невест. Они и без того едва дышат с тем горячим приемом, который вы устроили. Те, кто претендует на невест, пусть останутся здесь.

– Мы тоже хотим невест, Видящий! – прохрипел кто-то из Берсерков, которые хоть и притихли, глядя теперь во все глаза на волков, но от своего отступать не собирались.

– Хотите молча! – вдруг прогремел старичок внезапно прорезавшимся голосом, от звука которого стало не по себе даже медведям, судя по тому, как мурашки выступили на теле моего Норда и тех Защитников, что стояли рядом и были в зоне моей видимости. – Вам не положено по закону! И точка!

– Значит, для Защитников законы менять можно, а для нас – нет?!

– Закон – это то, что исходит от нашего великого и единого Праотца! Его слово нерушимо и на его страже стоят Палачи! У них везде есть глаза и уши! И кто отступит от закона – тот будет жестоко наказан! – теперь голос старичка звучал настолько торжественно и твердо, что от его слов как-то собрались и выпрямились все Берсерки. И волки.

Его худющий серый палец вдруг вынырнул из-под шубы, в которую старичок был завернут, и потыкал в грудь короля:

– Ледяной, ты знаешь, что твой предок был наказан Палачами за то, что посмел оставить себе человечку?

Король покачал головой и свел брови, глядя на Видящего.

– А помнишь ли ты, что рассказывал тебе дед про своего прадеда особенного?

– То, что он был хитер и силен как никто другой…

– Еще.

– И что никого не щадил, кто пытался идти против его слова….

– Таким были и твой дед, и твой отец! – фыркнул Видящий, отчего Карат хмыкнул, почти промурлыкав:

– Подозреваю, что громкость тоже передается по наследству, – Кадьяк весело покосился на Свирепого, хохотнув. – Прости, парень, но ты явно приемный в таком случае!

Король задумчиво смотрел вниз на лицо старичка, спрятанного за тяжелой массивной шубой, словно пытался в нем найти ответ на поставленный вопрос, и наконец приглушенно

произнес:

– …а он всегда носил на плечах шкуру зверя. В ней его и похоронили.

Карат быстро посмотрел на своего друга, добавив:

– Видимо, так он скрывал следы наказания Палачей.

– Верно, дети. Заветы нашего Праотца никто не смеет нарушить без кары! А Защитники выбрали свой путь сами! Они сами отказались от всех благ и от большого дома короля ради того, чтобы охранять границы. Это был их выбор. И теперь Защитники вправе выбрать иное. Законы не нарушены. А за то, что твой предок оставил женщину себе, счет закрыт и оплачен. Он был наказан, и Палачи следили за тем, чтобы тайна рода навсегда осталась в стенах того дома.

– Слышали, упыри блохастые? – рявкнул уже привычно громко и раскатисто король, поднимая голову и сверкая своим взглядом на поникших Берсерков. – Так что варежки свои захлопнули и марш домой чистить рыбу!

Кажется, на этом в противостоянии была поставлена жирная и увесистая точка.

Изрядно побитые, но уже не агрессивные Берсерки стали медленно, но тихо стягиваться в группы, чтобы вернуться в родные ледяные залы, не требуя ничего невозможного.

Но на горизонте нарисовалась другая проблема.

Битва за невест.

Теперь, когда побитое «мирное население» покинуло ледник, оставляя после себя только лужи крови, волки стали подходить к воинам-медведям, протягивая им свои ладони раскрытыми. А те пожимали их в ответ с чувством и горячо, делая шаг вперед, и касались лбом ко лбу.

Это выглядело очень по-особенному.

Очень тепло. По-братски.

А это при том, что хищники видели друг друга явно впервые.

Они смотрели с интересом, но при этом очень по-доброму.

Не было никакой агрессии.

Не было попыток показать, кто круче, кто лучше.

Мужчины переговаривались о чем-то и улыбались.

Они выглядели расслабленными и даже, наверное, милыми, учитывая то, что они были хищниками, а не людьми.

Постепенно их ряды рассеивались, и я решила, что теперь могу подойти к Инире, чтобы сказать ей, что не нужно ничего бояться, когда увидела, как она побледнела и застыла, приоткрыв рот и глядя куда-то через волков.

Одного взгляда в ту сторону хватило, чтобы я застыла с тем же выражением лица, вцепившись в руку Норда.

Там. Стоял. Хант!

Среди волков!

Он улыбнулся и чуть кивнул, когда увидел, что наши взгляды обратились на него и просто застыли в невесомости.

Норд его тоже увидел и неожиданно криво улыбнулся, двинувшись вперед.

Он крепко держал меня за руку, словно давал понять, что в нашей паре все решено.

И именно на этот жест Хант обратил внимание, сверкнув понятливо глазами.

Когда мужчины поравнялись друг с другом, Хант протянул руку первым для приветствия.

И, к счастью, Норд пожал ее без раздумий и промедлений.