Медвежья услада
Шрифт:
Но Соранг не хотел ввязываться в это дело.
По тому, как он свел хмуро брови и весь напрягся, это было очень ясно, а я ощутила, как мои руки становятся ледяными, потому что время беспощадно убегало и оставалось все меньше и меньше возможности спасти мою подругу.
Соранг сделал порывистый шаг к Норду, встав почти нос к носу, чтобы рыкнуть:
– Девушка влюблена в волка!
– Она полюбит тебя, когда узнает получше! – выпалила я, касаясь Соранга рукой, отчего он вздрогнул и отступил назад, а я смутилась, вспомнив слова
Возможно, с его другом происходило то же самое.
– Если она попадет в руки к этому ненормальному, то он выместит на ней всю свою злость и ярость. Соранг, спаси ее. Умоляю.
Берсерк чертыхнулся на своем мелодичном мурчащем языке, явно смачно выругавшись, но больше медлить не стал.
Он сделал шаг от нас и повернулся корпусом к тем воинам, что ожидали схватки.
– Я боюсь, – прошептала я Норду, и он тут же обнял меня сильнее. – Если с Сорангом что-то случится во время боя, я не прощу себе этого.
– Мой друг – очень сильный и опытный воин, Алу. Верь в него, как ты верила в меня, – от того, как мягко и уверено проговорил Норд, стало немного легче. Но сердце продолжало колотиться от ужаса, что этот хороший и милый Берсерк может пострадать.
Да, я не представляла, что будет потом.
Когда Соранг станет мужем Иниры и они будут вынуждены жить вместе, деля радости и невзгоды пополам.
Понимала только одно – рядом с Сорангом она будет в безопасности.
Король и Карат наблюдали за нами пристально и, наверное, даже с азартом, и в этот момент мне хотелось взять топор, чтобы от души приложить каждому из них за то, что чью-то сердечную трагедию они воспринимали как одно большое увлекательное событие!
А я смотрела на то, как мрачно и самодовольно хмыкнул агрессивный Берсерк, и с ужасом поняла, что последняя битва станет самой тяжелой и кровавой. Потому что он был уверен в себе и намеревался забрать Иниру во что бы то ни стало.
В последней попытке воззвать к чувствам Ханта я нашла его глазами и попыталась поймать его взгляд, но волк смотрел прямо перед собой, отлично делая вид, что ничего страшного не происходит, а он всего лишь выполняет свой долг.
Черт!
Это было жестоко!
Долг и правила – это было весомо, но разве они могли бы встать на пути настоящих чувств?
Разве они встали между мной и Нордом, который пошел на все и принял на себя столько боли, сколько не смог бы вынести даже Берсерк?
Значит, чувства были не настоящими?
Или со стороны Ханта их не было вовсе?
Я старалась не думать об этом, пристально и с волнением наблюдая за ходом последнего жестокого сражения за последнюю невесту.
И в этой ситуации радовало только одно – если вообще могло что-то радовать, – Лютый и Свирепый не разделяли воодушевления своего отца от увиденного и выглядели хмурыми и собранными, явно готовые кинуться вперед, чтобы не дать случиться беде.
Нефрит
Как я и предполагала – скоро несколько воинов отсеялись, поняв, что не смогут выстоять до конца против того ненормального Бера и силача Соранга, который бился, как все его братья Защитники, голыми руками, без топора, сдержанно и сосредоточено.
Просмотрев пять боев, я отчетливо видела, настолько сильно отличается ведение себя в бою у Защитников от всех остальных Беров.
Они были собраны, но при этом не напряжены.
Они не позволяли эмоциям взять верх, пока идет бой, словно аккумулировали в себе силу и выносливость. Мне казалось, что они даже дышат спокойно и размеренно, что бы ни происходило вокруг, находясь при этом в самом пекле.
Защитники не шли сразу в нападение.
Они тактично и уверенно выматывали противника, максимально стараясь не дать навредить себе.
Но если это происходило, то казалось, словно они не обращали на раны никакого внимания.
Все их внимание было сосредоточено на противнике и только.
У меня перестало биться сердце, зависая на вдохе, когда злобный Берсерк рассек плечо Соранга своим чертовым топором!
Отрубил бы руку, если бы не реакция Соранга!
Кровь тут же потекла по руке багровым потоком, но это не остановило верного друга.
Он продолжал биться за Иниру, и теперь я видела по ее глазам, что она тоже напугана.
Что она искренне переживает за Соранга и задерживает дыхание каждый раз, когда Берсерку удавалось ранить его.
Нервы буквально трещали по швам, пока медведи бились, не уступая друг другу ни в чем.
К ужасу, второй Бер оказался далеко не слабаком и умело нападал, твердо уверенный в своей победе.
Я ахнула, хватаясь в обнимающие меня руки Норда, когда топор второй раз опустился на Соранга, раня его, и замерла от вскрика Иниры, которая не отводила глаз и наблюдала за мужчинами.
Они обернулись оба, услышав ее голос.
И оба поняли, что девушка смотрит только на Соранга. И за него переживает.
Кажется, это разозлило Берсерка еще сильнее, но и вдохновило Соранга!
Он словно прозрел, что борется не просто так.
Что в его руках судьба и жизнь этой девушки.
С этого момента Соранг перестал изматывать своего умелого и злого противника, резко меняя свою тактику на агрессивное нападение.
У меня заколотилось сердце от восторга, когда мощный Защитник стал наносить удары один за другим, буквально оглушая Берсерка, а в конце концов вырвал топор из его окровавленных рук, зажав так, что если бы Бер не рухнул на колени, то Соранг задушил бы его рукояткой собственного оружия.
– Моя школа! – хлопнул довольно в ладони король, пробасив: – Вот этому парню отдаю свой ужин сегодня не глядя! Забирай свою невесту! Все было честно! Порадовали сегодня батю!